Читать книгу Записки молодого специалиста онлайн
Я бросился записывать. У меня уже был дневник официальный, по моим станциям – разрезам. И блокнотик с нивхскими словами. Я их выучил. И еще я начал записывать свои «глубокомысленные» впечатления. Хорошо, что все это благополучно потерял. Жалко только, говор Сильяныча почти пропал. Но кое-что запомнил.
И еще. Довольно часто Сильяныч брал гитару. Лиза смеялась.
– Это он для тепя делает. Любит свои каторжанские песни делать, когда кто посторонний. Артист, ей-Боху.
Я же торопился записать, запомнить. Вот уж что будет рассказать, когда приеду к маме. Или в Южный – девицам.
Вот Елизар отодвигает чашку, берет гитару и смотрит вполприщура на Луизу.
– Че, каторжную начнем?
– Как скажешь, мошно, конечно, нашему минисованному[9] и молитву начать. Пусть в нашу жизнь проникать начнет. Пригодится.
И неожиданно запела. Да так жалобно, что я сразу расстроился. Дождь. Завтра – на озеро. Сплю в углу. Где же это я, домашний московский мальчик.
А из-за стола неслось тихонько, но так проникновенно:
- Милосердные наши батюшки,
- Не забудьте нас, невольников,
- Пропитайте, наши батюшки,
- Пропитайте нас, несчастных,
- Пожалейте, наши матушки,
- Заключенных, Христа ради!..[10]
Только заплакать не хватает, вот позор-то. Но я сдержался. Только успевай записывай. Пошли частушки:
- Милый мой,
- Ширмач блатной,
- Я – твоя фарцовщица,
- На бану приемщица.
Красиво выпевала Луиза, да и Елизар вторил ей хорошим баритоном. Я же записывал новую песенку:
- …Взгляни, Ильич, на все наши законы,
- Все говорят, что строил комсомол,
- На самом деле – строил заключенный
- Под стук и звон тяжелых кандалов…
Но мимоходом я узнал, что махорка – это «пшено» и что Елизар Силуянович может даже на пьендросе[11] исполнить, только дай.
– Ладно, хватит. Завтра я на баржу в Рыбновск побегу, тебе надо что-нито?
Я заказал чаю, махорки для Ивана-нивха и, если есть, одеколона или духов. (Про себя думал – для хозяйки, Луизы.)
Елизар и Луиза долго смеялись.
– Так ведь у нас путина – сухой закон. Все одеколоны уже давно выпиты. Ау, ку-ку. Ну, пора придавить.
И вновь пришла ночь. Шуршали мышки. Я их уже не пугался. Не очень их интересовал – несъедобен. Снились сны. Разные. Но – спать.