Читать книгу В ритме Барселоны онлайн

Через кованые решетки балконов взбудораженное сознание пыталось просочиться вглубь домов в поисках чувства национальной принадлежности, трусливо покинувшего ее где-то на границе. Фасады зданий давили с такой силой, что ей стало трудно дышать. Она открыла окно и на мгновение зажмурилась, безуспешно пытаясь наложить шум живого города на картинки той далекой и недосягаемой Барселоны, которые с детства рисовало ее воображение.

***

– Во время испанской гражданской войны в конце тридцатых годов прошлого века Советский Союз принял на своей территории около трех тысяч детей из семей республиканцев, сражавшихся против режима генерала Франко. Niños de Rusia1… – отточенным монологом из года в год она расширяла кругозор своих учеников.

Теорию Аделаида знала наизусть, а вот завеса над историей собственной семьи приоткрывалась для нее только сейчас.

«Я была уверена, что будет мальчик. Юра. Так расстроилась, когда увидела тебя!» – любила по сто раз рассказывать одну и ту же историю мама. Деликатность определенно не входила в число качеств семьи Мартинес. К великому счастью матери, в то время как она прощалась с мечтой назвать своего отпрыска в честь первого космонавта, Терешкова благополучно приземлилась на твердую землю.

– Валентина, – гордо протянула она мужу байковый клетчатый сверток на пороге местного роддома.

– Аделаида, – отрезал тот. – Я хочу, чтобы ее звали, как мою мать.

Одноклассники называли ее Ада. «Исчадие», – добавляла мама во время их бесчисленных ссор. Аделаида росла с убеждением, что по каким-то необъяснимым причинам судьба забыла предусмотреть в ее жизни место для мужчин. Несмотря на отчаянные старания родителей, Юры так и не случилось, а отец погиб, когда ей было семь лет. Именно в таком возрасте Хулио сам в последний раз видел своих родителей, перед тем как вместе с группой других детей его вывезли из Каталонии в Советский Союз.

Образ бабушки, спасшей ее от участи стать четвертой по счету Валей в подъезде, преследовал Аделаиду всю жизнь. Гордость за такую таинственную родословную и ненависть за ежедневные насмешки из-за этого самого наследия поочередно сменяли друг друга.