Читать книгу Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля онлайн

ВАНАХЕЙМ: мир ванов – чувствительных божеств плодородия.

ЙОТУНХЕЙМ: пустынные земли, где живут йотуны – уродливые и злобные великаны.

АЛЬВХЕЙМ: королевство светлых альвов, цветущие земли, населенные духами природы.

СВАРТАЛЬВХЕЙМ: обиталище карликов, которые создают свои творения в недрах гор.

МУСПЕЛЬХЕЙМ: один из двух первозданных миров, полностью охваченный пламенем. Здесь великан Сурт ожидает конца света, чтобы очистить мироздание своим огненным мечом.

НИФЛЬХЕЙМ: второй из первозданных миров, беспрерывно продуваемый ледяными ветрами и полностью покрытый льдом.

ХЕЛЬХЕЙМ: темный мир мертвых, неизвестный высшим мирам. Здесь Хель, дочь Локи, властвует над душами тех, кто не отдал с честью свою жизнь в битве.

Согласно древнескандинавской мифологии, все миры обречены сгореть под пламенным мечом великана Сурта, когда наступит Рагнарёк – конец богов.

Из всего человеческого рода уцелеют только мужчина Лив и женщина Ливтрасир (Жизнь и Жажда Жизни), которым будет суждено заново заселить опустевшую землю. Они укроются в роще Ходдмимир, которую некоторые считают не чем иным, как самим Иггдрасилем.

Один и руны

Когда мир еще был молодым и пророчества норн молчали о Рагнарёке, бог Один жаждал знаний.

Чтобы отпить глоток из источника Мимира, он пожертвовал своим правым глазом и начал видеть то, что никогда бы не смог разглядеть своим обычным зрением… однако и этого ему было мало.

Отец всех богов желал большего, такого, чего нельзя ни потрогать, ни увидеть. Он жаждал проникнуть в саму суть жизни и мироздания. Так Один достиг Космического древа, приник к его коре и почувствовал, как под ней пульсирует сок, обладающий волшебной силой.

Тогда, еще больше укрепившись в своем желании, Один решил принести себя в жертву великому ясеню. Так он и сделал: привязал веревку с петлей к одной из его ветвей и продел в нее свою голову, а затем, проткнув себе бок копьем, остался висеть на дереве.

Его мучил голод, но никто не принес ему хлеба. Его мучила жажда, но никто не принес ему воды.

Были лишь он и дерево. Один, принесенный в жертву самому себе, и ясень как безмолвный свидетель этого.