Читать книгу Миссис Харрис едет в Париж. Миссис Харрис едет в Нью-Йорк онлайн
Дело в том, что этический кодекс миссис Харрис был одновременно и строг, и практичен. Так, она готова была слегка сочинить – но не солгать; невинная ложь допускалась, но не ложь ради выгоды. Она не стала бы нарушать закон, но не возражала против того, чтобы толковать оный достаточно вольно. Она была безупречно честна – но никто не назвал бы ее ни святошей, ни раззявой.
Итак, фунты стерлингов были: а) запрещены к вывозу и б) бесполезны за рубежом в больших количествах; следовательно, нужно иное платежное средство. Миссис Харрис остановила выбор на американских долларах. Кстати же, был у нее и человек, к которому можно было обратиться с подобным делом, – хорошо относящаяся к миссис Харрис, легкомысленная и, между нами, не слишком умная американка – миссис Шрайбер.
Миссис Харрис изобрела себе американского племянника – постоянно безденежную личность без царя в голове, даже, можно сказать, полного недоумка. Этот племянник был не в состоянии обеспечить себя, и миссис Харрис вынуждена была (кровь родная – не водица!) поддерживать его. Она назвала недотепу-племянника Альбертом и поселила его в Чаттануге – это название встречалось ей в «Экспрессе». И миссис Харрис частенько и подолгу обсуждала обстоятельства дуралея-племянника с миссис Шрайбер. «Славный он мальчик, сын моей бедной покойной сестрицы. Славный, но, знаете, головой слабоват, бедняжка…»
Миссис Шрайбер, которая сама слабовато разбиралась в британском таможенном законодательстве, не видела причин не посодействовать такой милой женщине и хорошей помощнице, как миссис Харрис; и так как миссис Шрайбер была богата и не испытывала недостатка в долларах – во всяком случае, доллары у нее появлялись, как только в них возникала нужда, – фунты, медленно скапливавшиеся у миссис Харрис, постепенно превращались в американские доллары. Этот обмен стал обычным делом – более того, миссис Шрайбер платила миссис Харрис тоже сразу в долларах, и чаевые тоже давала долларами, и все были довольны.
Медленно, но верно – целых два года – сверток пяти-, десяти- и двадцатидолларовых купюр рос и увеличивался, пока одним прекрасным январским утром, пересчитывая свои финансы, миссис Харрис не обнаружила, что уже стоит на пороге осуществления своей мечты.