Читать книгу Молибден. Пять рассказов онлайн

Так что, когда я, наконец, подошла к проходной, увидела по-детски счастливые лица сослуживцев, свертки и подарочные коробки в руках, у меня окончательно оформилось предчувствие чего-то необыкновенно хорошего. Как будто наступает Новый год. Как в детстве. Просто переполняет чувство щенячьего восторга. На этаже, почему-то, пахло мандаринами. В отдел я влетела как на крыльях. И, почувствовав себя снова молоденькой лаборанточкой, с порога начала декламировать Цветаеву, Мариночка, уже примеривающая свой костюм, задорно хахатнула и закончила последние строчки со мной хором. Наш отдел тоже подготовил номер для праздничного «Капустника». Нечто фантастическое и сверхъестественное уже начиналось.

Ровно в десять по громкой связи всех пригласили в актовый зал. Сначала чествовали юбиляра. Эдуарду Прокофьевичу стукнуло семьдесят, хотя выглядел он не старше пятидесяти, наверное, сказалось непосредственное участие в некоторых «первичных» экспериментах. Потом прошел «Капустник», который, на удивление, оказался действительно актуально смешным. Когда всех пригласили в институтскую столовую, в честь торжества громко названную «банкетным залом», где были накрыты фуршетные столики, на улице уже смеркалось. Раскрасневшегося Землекопова усадили на импровизированный трон-носилки, на голову водрузили позолоченный лавровый венок (Отдел материально-технического снабжения готовил номер для Капустника на тему греческой мифологии), и, опьяненные студенческим весельем, всем миром, под стишки и куплеты доморощенных бардов, двинулись в сторону фуршета.

На следующий день тоже никто не работал. Чествование юбиляра продолжалось по отделам. Закуски и напитки, оставшиеся после вчерашнего торжества, и ещё утром заботливо разнесенные сотрудниками столовой, нашли своих благодарных почитателей. Черная икра, осетры, шахматная буженина (и где только Землекопов ухитрился раздобыть все эти, по истине царские, яства, ведь то, что съестной стороной торжества занимался сам юбиляр, тайной не было), и многие другие деликатесы удостоились отдельных тостов, наверное, в каждом отделе. Только к среде следующей недели работа нашего института практически вернулась к прежнему режиму. Затем, каждодневная рутина, постепенно вытеснила воспоминания того детского счастья, подаренного тем осеннем днем, из запорошенного вьюжной зимой сознания.