Читать книгу Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо онлайн

«И вышел сын одной Израильтянки, родившейся от Египтянина, к сынам Израилевым, и поссорился в стане сын Израильтянки с Израильтянином; хулил сын Израильтянки имя (Господне) и злословил. И привели его к Моисею (имя же матери его Саломиф, дочь Давриина, из племени Данова); и посадили его под стражу, доколе не будет объявлена им воля Господня. И сказал Господь Моисею, говоря: выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями; и сынам Израилевым скажи: кто будет злословить Бога своего, тот понесет грех свой; и хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество: пришлец ли, туземец ли станет хулить имя (Господне), предан будет смерти» (Лев. 24: 10–16).

К этому рассказу об участи человека, который богохульствует и несет за это наказание, обращаются на протяжении всей христианской истории. Он занимает важное место в начале того отрывка, который объясняет известный принцип наказания, т. н. закон талиона («око за око, зуб за зуб»). Данный рассказ отличается от приведенных ниже заповедей своей детальностью. Последующие законы об убийстве или ранении людей и сельскохозяйственных животных кратки до лаконичности. Положение рассказа в начале отрывка и детальность этого рассказа подчеркивают, что хула на Бога превосходит все другие оскорбления против ближних. Дело касается самого Бога как личности, и он сам приговаривает к смертной казни. Ее исполнение следует драматургии общинного ритуала: шествие из стана уже символизирует изгнание из человеческого сообщества, а возложением рук слышавшие богохульство свидетельствуют о виновности преступника и решают его судьбу. В конце концов всеобщее забивание камнями делает исключение из общества окончательным. В то же время это акт искупления со стороны верующих за то, что они допустили такое преступление в своей среде.

Преступник характеризуется двойственным образом. С одной стороны, он четко идентифицируется как человек из среды израильтян, приводится даже имя его матери и место ее происхождения. Однако, будучи сыном египтянина, он произошел от ее союза с чужаком, представителем того народа, который, согласно библейскому повествованию, угнетал и порабощал израильтян до того, как Моисей вывел их на свободу по повелению Бога. Рассказ предполагает, что, когда такой человек выражал неуважение к Господу, он показывал, что на самом деле вовсе не был одним из его верных. Парадигматически здесь уже выступают две концепции богохульства, которые и по сей день встречаются во все новых и новых смешанных взаимоотношениях: либо речь идет о хуле на своего Бога, либо на Бога «чужих».