Читать книгу SQUAD. Час Пса онлайн

– Откуда это? Кто принес? – Спросил Распоров у охранника.

– Да бомжара какой-то! Грязный как чёрт… С ним еще собачка была, маленькая такая. Вас искал… Но, вы не волнуйтесь, я их дальше проходной не пустил.

 Гоша возвращался из редакции на автобусе, рассматривал скудные пейзажи за окном, а сам перебирал в памяти города, в которых когда-то бывал. В башке крутилась старая советская песенка.

Города, где я бывал,

По которым тосковал

Мне знакомы от стен и до крыш.

Снятся людям иногда

Их родные города -

Кому Москва, кому Париж…

 Мы любим города, когда они любят нас. Если в них есть те, кто нас ждет. Любить нас – не обязательно, ждать – куда важнее.

 Распорову подоспело крепко за пятьдесят. Что в балансе?

 Жены сейчас уже нет, детей – еще нет, да и вряд ли они, учитывая затянувшееся отсутствие партнерши, появятся. Вся жизнь – профессионально она началась в семнадцать лет, даже раньше – прошла в газетных дежурствах, в редакциях и в типографиях, в летучках и в планерках, в командировках по стране и во всевозможных творческих упражнениях, поначалу на клавишах пишущей машинки, а потом – компьютера, ноутбука, айпода. Да, были у него когда-то полтора десятка собкоровских лет за границей, но, кроме престижных знакомств, литературных премий и журналистского опыта, существенного следа в душе они не прочертили. Правда, остались его книги, передачи на радио и на телевидении. Сохранилась и яркая память о прекрасных городах, где он жил и писал, где ждал любви и порой любил.

 Париж, Рим, Аннеси, Флоренция, Барселона…

 Завейску по многим причинам было бесконечно далеко до этого звездного ряда. Но после встречи с Торцевым и причаливания к редакции «Сенсаций» у Гоши появилось робкое предчувствие того, что этот город скоро перестанет быть для него чужим. Тем более что здесь располагалась скромная квартира дяди, полная всяческих тайн, сюрпризов и откровений.

 Вернувшись в дом, который он все явственнее ощущал своим, Гоша открыл прихваченную по пути из «Сенсаций» банку родного «Жигулевского» и решил оживить дядин «видик», спрятавшийся на тумбочке под пузатым кинескопным телевизором. Судя по жирному слою пыли, этим агрегатом каменного века электроники давно не пользовались. Однако аппарат, благодарный за то, что ему, наконец, оказали запоздалое внимание, заработал. Пожужжал, прокашлялся и закрутил картинки, зафурычил звук. Эх, жизнь моя – кинематограф!