Читать книгу Пророк онлайн
Еще один важный литературный ориентир – «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше, хотя тут уместнее говорить не о сближениях, а об отталкивании. Восхищаясь языком своего немецкого предшественника, Джибран принципиально расходится с ним в мировоззрении. Заратустра – поджигатель и разрушитель; Альмустафа – строитель и созидатель. Первый в ожидании преображения живет анахоретом в пещере, второй – среди людей, тесно общаясь с ними, путеводя их. Заратустра ищет и находит в человеческом роде исключительно слабости; Альмустафа выявляет и всячески подчеркивает его силу. Бог одного мертв, тогда как Бог другого жив и прекрасен. Однако есть и несомненные параллели. Например, в трактовке состояния современного человека и пути его духовного возрождения. Согласно Заратустре, сверхчеловек (Ubermensch) должен победить человека, который, в свою очередь, победил в себе обезьяну. Ту же, в сущности, триаду – человек-великан (the vast man), человек, пигмей – находим у Джибрана. Сходным образом оба используют танец как метафору божественного начала и символ обновления. Но не будем утомлять читателя перечислением формальных заимствований, вольных или невольных. Принципиально другое: Джибран – не философ, а визионер, его мир – сугубо поэтический, на чем он сам настаивает. Вот характерная обмолвка: «У него [Ницше] аналитический ум… а аналитический ум слишком много говорит».
Чуткий к языку и всегда дотошный в работе над текстом, Джибран вместе с тем не был пуристом. В созданном им литературном кружке «Аррабитах», объединившем сирийских писателей Нью-Йорка, держались таких заповедей: «Если не существует слова для выражения вашей идеи, позаимствуйте или изобретите его… Если вам нужно употребить свежий оборот, а синтаксис этому препятствует – долой синтаксис…». Переводчику Джибрана, которому предстоит разгадывать хитроумные головоломки и решать неразрешимые задачи, прежде чем приступить к делу, стоит вооружиться этими заповедями.
После «Пророка» из-под пера Джибрана вышло еще около десятка книг: афоризмы, притчи, стихотворения в прозе и стоящее особняком – вослед Ренану – жизнеописание Иисуса. Но если вернуться к вопросу о духовном, если не творческом кризисе, пережитом им после создания его opus magnum, то интерес для нас представляет прежде всего… ненаписанная вещь. В третьей книге об Альмустафе (вторая, «Сад Пророка», увидела свет в 1933 году) герой, по замыслу автора, возвращается в Орфалес, где его сначала бросают в тюрьму, а затем толпа забивает его камнями на площади… Светлое пророчество не было услышано. Умерло пшеничное зерно, павшее в землю.