Читать книгу «Доверяй, но проверяй!» Уроки русского для Рейгана. Мои воспоминания онлайн
* * *Итак, спасенная Вильмой, я вошла и увидела Макфарлейна, сидящего за своим столом, низкая лампа наполовину освещала его лицо. На полках за его спиной выстроились книги по международным отношениям. Он учтиво встал и спокойным, чуть медлительным голосом поздоровался со мной. Полковник был среднего роста, c коротко стриженными чуть рыжеватыми волосами. Во взгляде его серо-голубых глаз читалась болезненная усталость. Одетый по-морскому аккуратно в синий китель, тщательно выглаженные серые брюки, в надраенных до блеска ботинках, он производил такое сильное впечатление хрустящей чистоты и свежести, словно только что вышел из душа. Подобное впечатление могут производить только военные. Пока все доказывало, что Рик был прав. Стало ясно, что передо мной вышколенный офицер морской пехоты, умеющий жестко контролировать свои эмоции, но я почувствовала в нем и честность, и спрятанную в глубине чувствительность, и это сразу меня к нему расположило. Не забывая о том, что время пошло, я приступила к хорошо отрепетированному использованию своих двадцати минут.
Я объяснила, что только что вернулась из Советского Союза и что в результате проведенных со мной бесед в Институте США я почувствовала, как чрезвычайно важно поскорее найти какие-то способы снижения напряженной ситуации. Эти разговоры дали мне некоторую надежду на то, что есть возможность вернуться к обсуждению свернутого Соглашения в области культуры. Постоянно сверяясь с часами, я закончила свою речь в точном соответствии с выделенным мне временем, но, к моему удивлению, когда я закончила, офицер не встал с кресла. Вместо этого он сказал: «То, что вы рассказали, очень интересно. Не смогли бы вы прийти к нам еще раз для более обстоятельного разговора? Не могли бы вы прийти для двухчасовой беседы?» Мне следовало позвонить Вильме, чтобы согласовать дату. И так же как и за две недели до этого, я вновь прошла в тот же самый кабинет, на сей раз чувствуя себя уже более уверенно, и мы проговорили все два часа. После нашей встречи Бад спросил меня: «Не могли бы вы изложить на бумаге все то, о чем говорили?» Я ответила, что смогу, и сделала это.