Читать книгу Грабеж и спасение. Российские музеи в годы Второй мировой войны онлайн
Памятники культуры в Петрограде и его окрестностях мало пострадали от революционных боев и военных действий 1917 года, но после отречения царя от престола 2 марта 1917 года дворцы Петербурга, Царского Села, Гатчины и Петергофа оказались фактически бесхозными; только в Павловске продолжали жить члены одной из ветвей дома Романовых – Константиновичи54. В сложившейся ситуации уникальным архитектурным ансамблям и их художественным коллекциям угрожали разграбление и уничтожение. Самая опасная ситуация была в Гатчине, где сначала разместился штаб главы Временного правительства Александра Керенского с казачьим отрядом55, а после казаков расквартировались большевистские вооруженные отряды: матросы и части Красной гвардии. Но даже в этих условиях удалось сохранить основной фонд предметов искусства, а также ценные интерьеры.
В мае 1917 года Временное правительство создало комиссии по приемке и охране бывших царских дворцов (позднее они стали называться «художественно-историческими комиссиями»), составившие первые научные описания коллекций. Не только в России, но и в остальной Европе практически не было опыта превращения резиденций свергнутых правителей в музеи. Два наиболее значимых примера – Лувр и Версаль – отражали две разные концепции: создание музея в бывшем дворце или создание дворца-музея как комплекса исторической архитектуры с интерьером, богато украшенным произведениями искусства. Среди тех, кто хотел превратить бывшие царские резиденции в национальные музеи, был граф Валентин Платонович Зубов. По его словам, «музей-дворец есть, прежде всего, памятник жизни, книжка с картинками, ярче, чем всякие слова, способный воссоздать атмосферу известных эпох…»56.
25 октября (7 ноября по новому стилю)57 1917 года в России к власти пришли большевики. Вопреки пессимистическим прогнозам, новое правительство объявило о своем намерении охранять памятники культуры. Бывшие царские резиденции были объявлены неприкосновенными и не подлежащими реквизиции, иначе как с разрешения компетентных государственных органов; дворцы должны были готовиться к получению статуса государственных музеев58. Эти шаги поддержала значительная часть интеллигенции и сотрудников учреждений культуры. Многие художники, искусствоведы, архитекторы и ученые, даже если не разделяли политических позиций большевиков, были готовы сотрудничать с новой властью. «Я прикинусь чем угодно, приму любую политическую окраску, чтобы охранить духовные ценности, которые возместить труднее, чем людей», – писал В. П. Зубов в своих мемуарах59.