Читать книгу Судьбы моей калейдоскоп онлайн
19 июня 2013 г.
Бессонница
- И вот я вновь во льдах постели,
- Бьет ватный колокол в тиши.
- И мысли вихрем налетели,
- И нет покоя для души.
- Проснуться ночью от мигрени,
- Жизнь час за часом перебрать.
- Толпятся в изголовье тени,
- И боли в сердце не унять.
- Читаю в сотый раз молитву,
- Хочу забыть лихие дни.
- Нет сил опять идти на битву
- С тем, что осталось позади.
- Уймитесь ямбы и хореи!
- Хочу забвенья для души,
- Хочу уснуть в тепле постели
- И мирно, сладко спать в тиши.
Жорочка
Речь пойдет о Георгии Дмитриевиче Рохлине, рентгенологе, докторе медицинских наук, человеке, известном в своем кругу. Отец его, профессор Рохлин, в советские времена был знаменит на весь медицинский Ленинград, руководил кафедрой рентгенологии и радиологии и преподавал в Первом медицинском институте им. Акад. И. П. Павлова. Мне помнится, что и я у него училась. Сейчас, когда всюду академии да университеты, моя Alma mater также стала называться университетом, Медицинским. Итак, о Жорочке. Жорочка – невысок ростом, худощав, ножка его гораздо меньше моей, и по поведению, и по судьбе он – настоящий еврейский «шлемазл». Но он умен, начитан во всех областях знаний, знаток искусств. Случается ли у вас, что вы запамятовали какого-то автора или художника, и чем больше вспоминаете, тем в более безнадежное состояние попадаете? Не волнуйтесь, спросите у Жорочки, он все помнит. Правда, говорили про него, что он известный матерщинник, но я этого за ним никогда не замечала. Кроме матерного языка, он прекрасно владел английским, немецким и французским, и в своих научных докладах свободно, также как вождь нашей революции, переходил с одного языка на другой. Когда в наш институт приезжали именитые гости, Жорочка переводил.
Научные работы его, может быть, не искрились огнем, как фейерверк, но были основательны, добротны и фундаментальны. Если Жорочке надо было сделать научный доклад, он бегал по рядам присутствующих и просил кусочек бумаги – речи свои он никогда не писал, все держал в голове, но на трибуне ему необходимо смотреть в какую-нибудь пустую бумажку. Его все любили и относились к нему с юмором.