Читать книгу Перед Европой онлайн
Горы слева кончились, горы справа отступали все дальше и дальше. Повернули, подождали темно-зеленый поезд, переехали в струйке машин рельсы, коротко простучав по опустившимся в серый жаркий асфальт чешуйчатым и сиявшим под ослепительным солнцем стоявшим перед ними железным треугольникам, свернули влево, вправо.
Узкие улицы, собственные одноэтажные и не собственные разноэтажные дома, среди собственных домов то и дело разоренные и брошенные, с выбитыми стеклами, санатории, работающие и не работающие, с зелеными кустами и иногда деревьями на крышах; людей почти не было.
Повернули в улицу, почти все с двухэтажными домами, в начале которой стоял одноэтажный темно-зеленый дом с разбитыми стеклами и с полуразбитой красноватой стеклянной вывеской «Казино». Хохот Межина. – Что это? – Где? А! – хохот Алексея Дмитриевича. Еленский выглянул в окно. – Ха-ха-ха! – Впереди над подъездом с курившей в синем переднике худой девушкой была темно-синяя узкая вывеска с белыми буквами, сворачивавшая в переулок: «херская». Межин хохотал. – Магазин для женщин? – Когда проехали, увидели, что на той части вывески, которая была вдоль улицы, было: «Парикма».
Во всех домах на первых этажах были разные заведения. Проехали двухэтажный с облезшей местами краской дом, наверху которого была вывеска какого-то банка, остановились перед следующим, последним, тоже двухэтажным, но недавно покрашенным в такой же бледно-желтый цвет, как и дом Межиных.
Контора была такая же, как десятки контор, которые видели оба в Москве и в провинциальных русских городах, кроме того, что курили, кто где хотел. В комнате перед кабинетом Алексея Дмитриевича сидел за столом какой-то маленький и живенький молодой человек и сидел на подоконнике Мердин, кончивший говорить по радиотелефону, как только они вошли. Три стола, кроме того, за которым сидел живенький молодой человек, были заложены листовками, брошюрками и плакатцами с фотографией Алексея Дмитриевича, и брошюрки и плакатцы лежали в пачках и разбросанные на полу и открытых окнах. Были несколько мужчин и женщин разного возраста и постороннего вида, по-видимому, пришедших за плакатцами и листовками. Мердин сразу подлетел: