Читать книгу Повесть о Микки-Мышеле, или Записки Учителя. Сюрреалистическая мистерия с элементами жанра философского диалога онлайн

– Для того, кем я был тогда. Что же тут странного?

– Ну-ну… – сказал Микки-Мышель, – прости, что перебил. Продолжай-продолжай. У меня есть ещё минуты три…

Конечно, после такой его фразы между моими внутренними пилотами началась перепалка, но я решил закрыть на это глаза и продолжить…

– Я не сразу понял, что это и есть так называемая Первая Любовь. Просто мне всё время хотелось её видеть, и я всё время думал о ней. Даже не то, чтобы думал. Просто всё время как будто видел её перед собой.

– Ты представлял её себе голой?

– Нет. Сначала нет. Мне просто хотелось быть рядом. В лучшем случае держать её за руку. Идти, например, куда глаза глядят, и держать за руку. По дороге Жизни идти…

– Ладога, ёпти! Ну ты и смешной!, – заржал тут в голос Микки-Мышель, – Ну-ну, я слушаю-слушаю…

– Перед сном я каждый вечер прижимал к себе скомканное одеяло, крепко-крепко его обнимал, представляя, что обнимаю Её, и шептал какие-то нежности. Что-то о том, что она самая лучшая девушка на земле; что я никому никогда её не отдам и всегда буду её от всего защищать…

– Ну понятно, – снова влез Микки-Мышель, – всё как с Русалочкой, ритуальные сопли 12-тилетнего мальчика. Скажи-ка, а мастурбацией ты тогда уже занимался?..

– 13-тилетнего… – поправил я зачем-то его, сказав, в общем-то, правду, – Да. А что, у мышей не принято дрочить себе хуй?

– Об этом мы обязательно поговорим позже. – улыбнулся он, – А скажи-ка мне лучше, кого ты представлял себе, когда мастурбировал?

– Ольгу Велимировну… – честно ответил я.

– Очень интересно… – продолжил Микки-Мышель тоном доброго следователя, – Значит, одну тебе хотелось защищать и оберегать, а с другой… А что тебе, кстати, хотелось сделать с другой?..

Я опять замешкался. Только что я был воздушным шаром, готовым разорваться от переполняющего его Счастья, а тут вдруг Микки-Мышель всё так повернул, что вроде я – только обычный подросток-онанист, да ещё и не без садистских наклонностей.

– Но… – начал я очень медленно, вероятно в тайной надежде на то, что пока я проговорю слово «но», я придумаю, чем себя оправдать, как, собственно, оно и случилось, – я никогда не представлял себе, что причиняю ей боль; ей или кому-то ещё, кого представлял; я много, кого представлял. Мне никогда не нравилась чужая боль. Напротив! Я просто представлял себе, что в силу тех или иных обстоятельств, в зависимости уже от моей фантазии, те, кого я себе представлял…