Читать книгу Чем мы занимались, пока вы учили нас жить онлайн

Я так же монотонно ей отвечал, что школа в совершенном порядке, на уроках все исключительно старое, а то-то и то-то по-прежнему ждет меня только в следующем, одиннадцатом классе, а я в десятый, ну, если ты вдруг забыла, только что перешел.

Никто из нас друг друга не слушал. Отец смотрел в соседней комнате футбол и тоже порой имитировал любопытство: ну, как там в школе…

* * *

Школа наша была с уклоном в историю, но, как и все нормальные дети, мы не осознавали себя внутри исторического процесса и в упор не замечали причинно-следственных связей. История – это прошлое. Мы – в настоящем.

Однажды к нам приезжали с телевидения, с первого или со второго канала; хотели показать всей стране, как учатся дети в исторической школе, в историческом центре. Всех спрашивали и меня почему-то спросили: «Мальчик! А вот что для тебя история?»

Я ответил, что история – это предмет, причем вполне конкретный предмет – учебник для учащихся десятого класса. Не знаю, как там у других, а у меня история была с улыбающимся Гагариным на обложке в его стандартном оранжевом комбинезоне и со шлемом на голове. Космонавт улыбался насмешливо, вместо некоторых зубов у него зияли пустые пространства, глаза были в синяках, а из шлема торчали рога. Напрасно библиотекари пытались обелить лик орденоносца – чернила стойко держались.

Кроме пакостей на обложке, предыдущий владелец (судя по карточке, некто Ердынцев О.) назло системе среднего образования любил подчеркивать все содержание красной ручкой, мял грубо страницы, тридцать седьмую прям-таки вырвал – не нравилась ему она. Кутузову на иллюстрации пририсовал массивный елдак, Екатерине Великой выделил груди. Вот такая история досталась мне при переходе в десятый – бывшая в употреблении. Мой ответ телевидению, естественно, никуда не включили, зато показали множество пафосных и велеречивых суждений моих одноклассников: «Кто не знает прошлого, тот обречен повторять ошибки!..»

* * *

Учителей по истории у нас была вереница, в моей памяти все их уроки слиплись в один. Педагоги менялись, соперничая за титул самого строгого и самого скучного, истязая нас тестами, контрольными и сомнительной пользы домашками вроде «объяснить нравственные причины победы СССР во Второй мировой», «сделать личные выводы из Гражданской войны», «подвести итог перестройки». Китайская пытка неконструктивностью, которую, впрочем, к десятому классу воспринимаешь как кашу на завтрак: не нравится, но положено.