Читать книгу Вик. Мы (не) поженимся онлайн

Отец выходит первым, забирает микрофон и папку у ведущего, а после делает шаг в сторону и пропускает на сцену…

– Василиса, прошу – приглашающий жест рукой не оставляет сомнений, это она.

Высокая, стройная девушка с небрежно уложенными каштановыми локонами подходит к отцу. Он протягивает ей папку и шутит что-то про свое зрение, перепоручая ей огласить список победителей. Она улыбается, словно сейчас будет награждать нобелевских лауреатов и я с трудом, но узнаю в этой нимфе нашу Мышь.

– Невероятно – срывается с губ, и я рассматриваю ее с ног до головы.

Шелковый брючный комбинезон, струящаяся ткань и глубокое декольте с запахом и цвет, белый, до рези в глазах. Откровенно, чувственно и ни грамма пошлости.

– Это Мышь? – голос Межницкого приводит меня в чувство.

– Василиса – отвечаю я – в смысле, да, Мышь.

– Да, ты зажрался, друг – говорит мне Алекс и продолжает рассматривать помощницу.

Не отвечаю, сглатываю слюну и опускаю взгляд ниже. Туфли и маленький клатч от Луи на цепочке, перекинутый через плечо.

Где очки? Где безумный школьный сарафан и синтетическая водолазка? А главное, как она все это купила на зарплату секретарши?

Василиса Ушакова

Я справилась?

Спускаюсь с возвышения, улыбаюсь, а у самой руки дрожат. Почему-то сразу вспоминаю школу с ее бесконечными проектами и докладами, а потом музыкалку.

Я всегда боялась выступать, неважно перед кем и что нужно было делать. Просто боялась. Наверное, поэтому мне было тяжело в музыкальной школе. Нет, музыку я любила и заниматься мне нравилось, несмотря на недовольство отца, а вот отчетники и экзамены были для меня вечным кошмаром.

Боязнь публичных выступлений, так кажется это называется? Что я только не делала, какие методы не перепробовала – все впустую. Побороть нервно трепыхающееся в груди сердце и унять дрожь в руках было невозможно. Так было и в тот день, день экзамена в консерваторию. Я старалась изо всех сил, пыталась думать о хорошем, забыть, что я на экзамене, но меня раскусили. Высокая женщина в очках с тонкой золотистой оправой так и спросила: «Милочка, как же вы собираетесь учиться и работать? На вас же лица нет, а руки трясутся так, что вот-вот инструмент уроните».