Читать книгу Белокурая гейша онлайн

Могла ли я?

Богам, принесшим много горя и страданий в мою юную жизнь, было угодно, чтобы тем летом мне представилась возможность поступить в дом гейш. Хотя мои длинные волосы были золотистыми, как солнечные лучи на рассвете, а глаза насыщенного зеленого цвета, точно шелковая подкладка одеяния купца, я стала майко, ученицей гейши в Киото. Спустя три года подготовки, в течение которых сущность моя раскрывалась подобно лепесткам лотоса, я стала настоящей гейшей.

Теперь, много лет спустя, я достигла того возраста, когда могу прервать молчание, не нарушив при этом тайного кодекса гейши. Я расскажу внешнему миру о той жизни, что вела в доме гейш, о красоте и грациозности, о сексуальных и эротических фантазиях и о сокрытых секретах.

Сидя в чайном доме, где бабочки опускаются мне на плечи, а в ушах звучит перезвон колокольчиков, я запишу свою историю такой, какой ее помню, на самой лучшей рисовой бумаге, прозрачной, точно крылья мотылька, и припорошенной серебряной и золотой пылью. Я поведаю о мужчинах, которых любила, о сестре-гейше, рисковавшей ради меня собственной жизнью, о маме-сан, воспитавшей меня как родную дочь, об их прикосновениях, смехе и самых интимных моментах жизни.

Я беру в руки кисть и окунаю ее в чернила, чтобы рассказать вам самую невероятную и чувственную историю о белокурой гейше.

Кэтлин Маллори Киото, Япония, 1931 г.

Я помню первый раз, когда в квартале гейш в Гионе увидела свет, бледно-желтый, точно сияющая над головой луна. Красные фонари с нанесенными на них японскими символами раскачивались на ветру, заманивая меня в чайный дом. Но отчетливее всего я помню отдаленный звон колокола в Гионе, заставивший меня задуматься о том, что все в мире мимолетно, даже любовь.

Из дневника американской девочки, живущей в Киото, 1892 г.

Киото, Япония, 1892

Никому, даже богам, не могла я признаться в том, как напугана… сильно напугана. Еще до прибытия в женский монастырь я осознала, что нужно бежать отсюда. Хоть я и уважала монахинь за их благочестие и тяжелый труд, но все же сама хотела стать гейшей. Просто обязана была стать ею. Разве монахини не сбривают волосы и брови, отчего глаза кажутся невероятно большими и неестественными? Я же очень любила свои длинные волосы, слезно умоляя никогда не отрезать их. Что еще более ужасно, монахини носили простые белые кимоно. Белый – это цвет смерти. Ну зачем моему отцу вздумалось отдавать меня в монастырь? Зачем?