Читать книгу Пролегомены к изучению философии Гегеля. Книга первая онлайн
Цель философии, как уже отмечалось, для Гегеля – познать Бога, то есть познать вещи в их Истине, увидеть все вещи в Боге, постичь мир в его вечном значении. Если предположить, что эта цель может быть достигнута, то какой метод открыт для ее достижения? С одной стороны, существует метод обычной науки, когда речь идет о ее объектах. Это вещи, найденные как бы спроецированными в пространство перед наблюдателем, лежащие вне друг друга в prima facie независимости, хотя и связанные (при дальнейшем обнаружении) друг с другом определенными «случайностями», называемыми качествами и отношениями. К объектам познания несколько наивный интеллект, принимающий традицию как физический факт, относит некоторые «вещи» весьма своеобразного характера. Одна из них – Бог: другие, к которым примыкает историческая критика, – Душа и Мир. И что бы ни говорили о вещности, реальности или существовании мира, несомненно, что Бог и Душа фигурируют, и фигурируют в значительной степени, в сознании человеческой расы как сущности, отличающиеся, вероятно, во многих отношениях от других вещей, но все же обладающие некоторыми общими фундаментальными чертами и, таким образом, играющие роль отдельных реальностей среди других реальностей.
Учитывая такие объекты, для размышляющего ума вполне естественно попытаться создать науку о Боге и науку о душе, как и о других «вещах». А к ним философ, любящий систему, мог бы добавить науку о мире (космологию)18. Действительно, считалось, что эти объекты являются особенными и уникальными. Так, например, что касается Бога, то логик, который видел традицию в ее истинном свете, считал необходимым доказать Его существование»: и для этого в разное время были придуманы различные аргументы. Что касается человеческой души, то считалось необходимым установить ее независимую реальность как вещи, действительно отделенной от телесного организма, с которым, очевидно, связаны ее явления, – доказать, короче говоря, ее субстанциальное существование и ее освобождение от телесной участи растворения и распада. Что касается мира, то здесь проблема была совсем иной: чувствовалось, что это название скорее наводит на размышления, чем обозначает реальность. Как мы можем предсказать целому то, что можно предсказать его частям? То или иное может иметь начало и причину, может иметь предел и конец: но можно ли представить совокупность под этими аспектами, не приводя к самопротиворечию? И результатом этих вопросов в случае с «Космологией» стало то, что в конечном счете подобные сомнения возникли и в отношении «Рациональной» теологии и «Рациональной» психологии.