Читать книгу Истории о детях и взрослых онлайн

– Все слышали! – вяло заговорили ученики.

– Вот и хорошо! – улыбнулась полная и высокая директор в синем деловом костюме, с грубыми чертами лица и короткой стрижкой. – Да, и еще, что я хотела вам сказать: Екатерина Васильевна будет набирать учеников для обучения игре на пианино… здесь уже добровольное ваше согласие… завтра вы все узнаете…

Улыбалась Лариса Борисовна очень редко, поэтому при виде ее даже хорошист съеживался, чувствуя себя виноватым. А уж про двоечников и вообще речи не было, те при виде ее старались куда-нибудь свернуть или прошмыгнуть как можно быстрее, но при этом спешно поздороваться и даже успеть раскраснеться или вспотеть.

Света, к счастью, училась очень хорошо, даже висела на доске почета. Но и она чувствовала себя неловко при виде Ларисы Борисовны. И даже на линейке, когда директор вовсе не обращала на нее внимания, Света чувствовала ее неприятный магнетизм и отрицательную энергию.

Вот и сегодня после линейки настроение у нее ухудшилось. Но, подумав о том, что завтра будет весело, она успокоилась.

Музыки в школе не было, поэтому многие ученики были приятно удивлены, в том числе и Света.

Домой девчонка шла веселая и ей улыбалось сентябрьское яркое солнышко. Погода была чудесная.

В небольшом одноэтажном сельском клубе было очень шумно. Вестибюль пополнялся учениками. Несколько раз библиотекарь выходила в вестибюль и просила всех быть немножечко тише, так как ей мешают работать. Но никто ее не слышал, все галдели. Тогда худая библиотекарша, поправив свои большие круглые очки, с возмущением стала искать педагога Екатерину Васильевну, чтобы та приняла соответствующие меры.

В коридоре появилась, прихрамывая на одну ногу, Екатерина Васильевна. На вид ей было лет пятьдесят. Небольшого роста и полная. Вернее, полнота ее начиналась от таза и заканчивалась голяшками. У нее был очень широкий таз, облаченный в тяжелое черное платье. А кожаный пояс, затянутый на ее нетолстой талии, еще больше выделял ее плотность, переходящую плавно в широкие бедра, а затем в голенища кожаных сапог. Все засмотрелись. Даже стало тише в вестибюле.