Читать книгу Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии онлайн

Теперь о моральном облике русского воина в Средней Азии. Святым русский солдат, конечно же, не был, и армия русская какой-то особенной по сравнению с другими армиями мира тоже не была. Переняв от местного населения термин «баранта» в обозначении грабежей побеждённых, русские солдаты и, особенно казаки, барантовали во всю. Барантовали с размахом, со знанием дела, с изобретательностью. Но и здесь лицо своё русская армия соблюдала. Баранте подвергались только те города и крепости, которые отказывались от предлагаемой капитуляции. А предложения от русских следовали всегда. Далее, разгрому подвергалось только личное имущество жителей. Материальные и духовные ценности общего, так сказать, пользования, не трогались. Ни в одном среднеазиатском городе, сопротивлявшемуся до конца и подвергнувшемуся затем разграблению, не было, например, тронуто, повреждено или уничтожено ни одного исторического памятника, ни одной мечети. (5,с.32). Города же, которые сдались, не доводя дела до штурма, или даже в перерывах между приступами, разгрому не подвергались вообще. Потом, грабили только солдаты, офицеры никогда в подобного рода делах участия не принимали. А иногда баранта была и вообще запрещена. Так было, например, в Хивинском походе. (41,с.332; 48,2,с.244). Иногда же погромы планировались. Так Скобелевым был осуществлён четырёхдневный погром взятой им крепости Денгиль-тепе, правда, им же по истечению этого срока погром был прекращён и войска из состояния баранты выведены. При этом были использованы самые жёсткие меры, вплоть до расстрела. (См.гл.III,ч.3).

Ну, а, в общем, война есть война, без грабежей и погромов их ещё не бывало. Здесь просто среднеазиатцам ещё повезло, что против них действовал относительно беззлобный противник. Сами же они в подобных делах не церемонились. Незадолго до Хивинского похода бухарским эмиром было покорено Гиссарское бекство. По этому поводу в Хиве бухарский посол хвастался хивинскому хану, что они, т.е. бухарцы, «семь дней резали мужчин и три дня детей в люльках». (48,2,с.66). Впрочем, бессмысленная жестокость у них была как своего рода патология, они без неё жить не могли.