Читать книгу Пути-дороги онлайн
Выпив для храбрости ещё стакан, Сорокин пошёл на улицу организовывать демонстрацию. Где и с кем он «демонстрировал», Егору Агаповичу не запомнилось. Наутро он проснулся в городском медвытрезвителе. Через полмесяца на предприятие пришла из милиции бумага, содержание которой злопыхатели распространили через призму собственного видения. И ближайшие сотрудники Сорокина узнали, что парторг и бывший председатель общества трезвости, оказывается, тихий пьяница, не вылезающий в свободное от работы время из медвытрезвителя. Начальник исключил Сорокина из КПСС, оставшись в партии вдвоём со своим замом. Для Сорокина это была последняя, роковая капля. Он наварил дома самогонки и запил, начисто забыв про службу. Через месяц его уволили по 33 статье.
Со смакованием «обсасывали» это происшествие в отделе. «Всех их, партократов, в шею гнать!» – слышалось в курилках, коридорах, туалетах и на рабочих местах. Сослуживцев Левенцова с головой накрыла эйфория освобождения от тоталитарного режима. Инициативные организовали даже сбор подписей под телеграммой в поддержку нового государственного мужа. Тех, кто отказывался ставить подпись, клеймили старым «добрым» определением «враг народа».
Приближалось 17-е марта 1991 года, день всенародного референдума по вопросу, сохранить или не стоит СССР и ввести ли в РСФСР чин президента. Татищев, более обычного возбуждённый в ожидании решающего дня, спросил у Левенцова, «да» или «нет» думает он ставить семнадцатого в бюллетене.
– Ни «да», ни «нет» не думаю, – ответил Вячеслав. – Семнадцатого будет выходной, и я отправлюсь в лес на лыжную прогулку закрывать сезон. Приглашаю и тебя, полезней для здоровья.
– Это когда решается судьба Отечества! – возмутился Татищев.
– Глеб, ты что, всерьёз, что ли, эти политические игры принимаешь? – удивился Левенцов. – На все невзгоды мира надо отвечать улыбкой, ибо серьёзная точка зрения на жизнь, как свидетельствует опыт, ведёт к банкротству. Самое великое делается со временем не важней, чем тень от дыма.
– Важнее тени от дыма только «перпетуум-мобиле», который ты изобретаешь, – произнёс Татищев мстительно.