Читать книгу Лишенный сана онлайн

Деда отец Михаил почти не помнил, а вот день, когда забирали отца, запомнил хорошо. Тогда притихшие дети сидели на лавке в углу под образами, выла и причитала почему-то матуля. Он не понимал, что происходит, но помнил, как тата взял его на руки, долго смотрел ему в глаза, потом прижал к груди, ничего не говоря, усадил на лавку и пошёл из хаты. Больше мальчик его не видел. Братья рассказывали отцу Афанасию, что на следующий день его расстреляли в Виннице. Расстреляли по лживому доносу председательши сельсовета – грубой, безграмотной тётки, первого лежня на селе. Она пила самогон и крепко материлась. Люто ненавидела отца за то, что люди любили его. За советом, ежели что, шли к нему. Бумагу какую-то в район написать, по хозяйству совет испросить – шли не к ней, представителю власти, а к нему. Вот и донесла на него, якобы подстрекателя против советской власти, занимающегося вредительством и саботажем решений представителя законной власти. Опять же со слов братьев, отец Афанасий рассказывал, что, когда началась война и немцы были совсем близко, братья изловили дочку председательши и за косы тащили её к ставку, чтобы утопить, да мужики, что сбежались на крики, не дали.

Перед самыми немцами приехали в село военные на грузовиках и всех, как они говорили, неблагонадёжных вывезли сначала в Винницу, а затем в товарных вагонах в Сибирь. Ехали долго, сутками простаивая на станциях, забитых эшелонами. В дороге умерла мама. Братья рассказывали, что она и раньше частенько хворала, а тут, наверное, не выдержало сердце. Так, сидя на ворохе соломы, и умерла, прижимая совсем ещё малую дочку к груди. Лица маминого отец Михаил не помнил. Помнил только белые, без времени поседевшие длинные волосы, ниспадавшие на лицо, когда мама хотела поцеловать его перед сном. Маму похоронили у какого-то безлюдного полустанка. Так, без гроба, завернув в домотканую скатерть, закопали недалеко от путей, ибо состав стоял там совсем мало. Мальчик не осознавал тогда утраты: лазил по вагону между людьми и не понимал, почему бабы начинали плакать, увидев его, а мужики отворачивали лица в сторону, молча роняя слёзы.