Читать книгу Любовь издалека. Cтихи для тех, кто одинок… онлайн

Уже слышу недоуменные и нетерпеливо-раздражённые восклицания: «Когда, когда же прозвучит определение любви этого борзописца, напоминающего пустоголового журналиста широкого профиля незнания?!» Вам не везёт, опять ошиблись, ставка не сыграла. Во-первых, я знаю, о чём и как пишу. Во-вторых, я, простите мне эту слабость, не журналист ни разу совсем, а поэт, и скорее уж меня назвать торопитесь примитивным стихоплётом, правда, только после прочтения данной книги до конца. И, в-третьих, я и сам спешу охотно поделиться с вами своим пониманием выстраданной любви. Выстраданной не потому, что дьявольски страдал в неясной видимости, кривом отражении худого силуэта просвечивающейся, дистрофичной любви, а потому, что страдал от мучительного камнетёсного усердия «дойти до самой сути» [9].

Любовью можно назвать только то чувство, когда вы любите не ради себя и не себя через любовь того, кто в вас влюблён, не его руками прихорашиваете себя, приглаживаете свои жиденькие волосинки (к примеру, поэт Николай Минский по-настоящему влюбился в замужнюю Зинаиду

Николаевну, что немудрено, она того, конечно, стоила, но та, как откровенно признавалась сама, была влюблена «в себя через него» [10]), а ради того, кого любите вы. Хотите, назовите эту любовь жертвенной, следуя мнению одного крайне авторитетного поэта:

• Любви без жертвы нет, и если
• Нет жертвы, значит – нет любви [11].

Более того, эти понятия вообще становятся у него близняшками:

• Любовь и жертва, вы – синоним,
• И тождественны вы во всем.

А как ещё мог считать человек, который всю жизнь нуждался в том, чтобы его окружали ближним кругом любящие женщины, чтобы его многочисленные жёны и любовницы жертвовали собой ради него? Но считать подобным образом – значит пройти мимо собственной любви, не понять счастья любви издалека. И если вы считаете аналогично, то совсем-совсем не правы, ибо любящий человек не жертвует собой, а приносит радость, дарит счастье, а не отрывает его с мясом от себя. Между жертвой и радостью дарения «дистанция огромного размера» [12]. Жертвенность приводит человека в конечном итоге к рабству, дающая любовь приводит человека к свободе, без которой никакая любовь вообще не мыслима. Вы ничем не обязываете, не тяготите бременем ответственности, присвоения, неловкости любимого человека (например: «Я же ради тебя, а ты…» – знакомо?), кроме одного, кроме того, что мы назвали абсолютным добром. Оно на то и абсолютное, что неубывающее и самовоспроизводящееся, расширяющееся, оно бескорыстное, сродни самой близкой к божественной любви – любви материнской (я пока ещё живой свидетель, непосредственный очевидец и объект её земного проявления), оно этим и свободно абсолютно, и вечно.