Читать книгу Моя Вера онлайн
– А-а, – даже как-то с уважением протянула соседка. – У меня тоже ребеночек был. Ма-ахонький. Помню, как родила его, думала, как он выживет то, такой маленький. Помрет, наверно, скоро. А он ниче, жил, орал громко. Я водочки ему на тряпицу налью и даю пососать, он спал тогда. А потом его у меня забрали. Наверно… я не помню… Ну ты это.. есть-то будешь? – Женщина кивнула на мою миску, жадно посверкивая глазами.
Я выпила воду из кружки, миску отдала женщине и легла на нары, отвернувшись к стене. Меня знобило, в желудке ворочался тяжелый ком.
– А ты за что здесь сидишь? – не отставала от меня соседка. – Убила что ль кого? Иль ограбила? Молчишь? Вот гордая какая. За баланду то спасибо, вкусная, – она причмокнула. – А я слышь, водку из магазина стащила. Не успела убежать, ноги слабые совсем стали. А с другой стороны, чего плохого, здесь и поспать можно и кормят регулярно. Деньги говорят за водку заплати. А чем я заплачу им? П..ой только могу. Я предлагала, не берут. – Женщина громко расхохоталась.
Мне хотелось закрыть уши и не слышать ее. К счастью она скоро захрапела, а я осталась наедине со своими горькими мыслями. Все, произошедшее вчера, снова навалилось как снежный ком. Мне теперь казалось, что никогда я не выберусь из этой камеры. Что там говорил следователь о каких-то проверках, я этому не верила. Вон даже за водку сажают, а у меня целое кольцо. Наташка хорошо все продумала, знала, что я всегда ношу с собой кольцо в сумке и знала, как оно выглядит. Она обещала, что я пожалею, что родилась на свет и, кажется, я уже пожалела, ютясь здесь на жестких нарах. Теперь меня посадят, Валерия уволят из-за того, что я с ним не пошла в колледж, и он меня возненавидит. Слезы опять потекли по щекам.
Мою соседку скоро куда-то увели. Время текло медленно, прерываясь стуком открывающегося окошка, когда мне приносили еду. Но я встала с нар только один раз за водой: при одной мысли о еде начинало тошнить. То, что наступила ночь, я поняла по погасшей лампочке. Я была словно в полусне, даже мысли о моей несчастной судьбе больше не беспокоили, все стало безразличным.