Читать книгу Гора Семи пороков онлайн
– Риан… – он мотнул головой, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо это странное имя и, наконец сообразив, изумленно моргнул, – Подожди, Риан! Это… тот Дориан, о котором ты мне говорил?
– Именно, – ответ последовал не от молчаливого и мрачного Александра, а от его безжалостного оппонента, – Риан, Дориан… лучший друг Александра Шеа, самый близкий, ближе которого просто не может быть. Друг, к которому он не пожелал прийти в больницу, и чьи похороны он проигнорировал.
– Я просто не мог! – мужчина, защищаясь, взмахнул рукой, – Ты ничего не знаешь, дурак! Когда это произошло, я уже начинал слепнуть…
– Твое «начинал слепнуть» значило, что ты не можешь различить мелкие буквы с расстояния в пять шагов, – безжалостно парировал Ландау, – Не пытайся оправдаться передо мною, призрак. Ты предал человека, которого громко называл другом, предал его из-за собственного эгоизма и лености. Ты не захотел…
– А ты не думаешь, что мне было просто больно?! – Алекс, выведенный из себя уже полностью, почти закричал, – Что мне было больно видеть его на больничной койке, и еще больнее – в гробу?! Я не хотел… я не мог!..
– Иногда следует переступать даже через свою боль, если близкий тебе человек нуждается в поддержке, – последовал ледяной ответ, – Дружба – понятие обоюдное, Александр. И если ты осмелился назвать кого-то другом – будь готов ответить за свои слова. Но ты не был готов. Тебе нравилось это слово – «друг», нравилось знать, что в твоей жизни есть человек, готовый пожертвовать ради тебя всем, но сам ты жертвовать ради него не желал. Ты предал его, предал в последний раз в его жизни, и этого предательства тебе уже не искупить…
Коурсен, видя, как все больше мрачнеет и даже как будто сгибается под гнетом жестоких, острых слов его новоявленный приятель, нахмурился, предпочитая вступить в беседу.
– А где сейчас этот Риан, Арнон? Если ты говоришь, что он умер, он…
– Он здесь, – привратник опустил подбородок, – Он свободен. И, должен заметить – ни разу он не спросил меня об Александре Шеа.
Алекс вздрогнул и, отвернувшись, застыл, приподнимая подбородок. Горечь душила его, давила изнутри, разрывала на части, и он не знал, как ее подавить. Тяжесть собственного проступка, своего предательства вдруг как-то внезапно навалилась на него, заставляя осознать себя, заставляя прочувствовать сполна боль. Ту боль, что, должно быть, когда-то испытал его лучший друг… или тот, кого он называл так.