Мятный мягкий холодок,

Вишня, косточка, листок,

Тропка, трубка, кочерга,

Три гусыни – га-га-га.

То сюда, а то туда —

До кукушкина гнезда.

Мама во что только ни верила. Во всякое, что говорят детям. Конечно, я знала, что большая часть из этих сказочек – белиберда. Что древесные корни, свисающий с потолка маленького песчаного грота под мостом – никакая не старая ведьма Бабка Бр-р. Это просто корни. А крапива, перекрывающая вход в грот, – это просто крапива, а не магическое препятствие.

Зато, когда мы завтракали французскими тостами, мама говорила, что ее старая знакомая мадам Грейпфрют рано утром прилетела с этими тостами из самой Нормандии, посадив вертолет на заднем дворе. «Мерси, мадам Грейпфрют!» – кричали мы в окошко, пытаясь хоть краем глаза увидеть вертолет, улетающий дальше, на юг.

А дальше начиналась серая зона. Например, у нее была книжка с фотографиями Фей из Коттингли – восхитительными подделками с вырезанными из бумаги феями в платьях из папиросной бумаги, с идеальными крылышками, на которые в свое время купилось множество народу. Я говорила: но ведь вся книжка – о том, как девочки сами вырезали бумажные фигурки, надели их на палочки от леденцов и сделали фотографии, на которых не разглядеть фальшивку, она отвечала: «Точно. Но сама подумай: если те девочки, что дружили с феями, хотели заставить людей в них поверить, они были просто вынуждены сделать этих фей такими, как в сказках – с милыми личиками, крылышками и в платьицах. Может, настоящие феи, с которыми они играли, выглядели совсем иначе. Может, они уродливы и вообще не носят одежду. Может, у них смуглые животы висят до колен, а из ушей трава пучками растет».

Она не могла даже срезать ветку, не спросив у дерева разрешения. Хотя, может, это касалось только старых деревьев. Или только рябин. Еще она всегда здоровалась с сороками. Если случайно произнести какое-то слово одновременно с другим человеком, то вы оба должны сразу повернуться против часовой стрелки (она говорила «противосолонь»), чтобы отвести беду, потом встать на одну ногу, коснуться носа своего собеседника и выкрикнуть имя поэта. Любой поэт подойдет. Я всегда называла Роберта Льюиса Стивенсона. Она – Эллу Уилер Уилкокс, причем я вообще не верила, что это реальный человек. Я думала, что это просто выдуманное имя, которое забавно выкрикивать.