Читать книгу Играл на флейте гармонист онлайн
- – Баламут, баламут
- Собирайся на суд.
- Кто на суд не придет,
- Тому хуже попадет.
- Выбирай из трех одно:
- Дуб, орех или пшено?
«Баламуту» надо было назвать, выбрать одно из трех слов, каждое из которых имело свое продолжение:
– Если выбирался «Дуб», то произносилось: «Тяни нос до губ». И шутливо, легонько, не больно тянули кончик носа вниз.
– Если выбрался «Орех», кричали: «На кого грех?» И «Баламут» указывал – кому следующему подставлять под кулаки свою спину. А когда выбиралось «Пшено», следовала такая кричалка: «дело было решено и поставлена печать, чтобы снова начинать», и все начиналось сначала. Так шутили только с новенькими, да и то только в самом начале ребячьих разговоров.
А праздник начала осени продолжался. Уроков задавали мало. Ответственность за «хвосты» – не выученные, не сделанные задания еще не давила. Все еще было где-то там впереди, далеко, – дожди, слякоть и первые морозы.
А бывало, осень наступала дождями и холодом, но веселость пацанов не уменьшалась, перемещалась под крыши в укромные места, но уже без беготни и футбола.
Он вспоминал, и слова цеплялись друг за друга, складывались в строчки и целые фразы:
- – Осень тихо наступила,
- Небо в серых облаках.
- День и ночь все моросило
- И в лесу и на полях.
- Люди словно тени бродят,
- Лиц не видно. Все серо.
- Слухи средь народа ходят —
- Мир кончается – темно.
- Ни просвета, ни надежды,
- Все прогнозы тихо врут,
- И осенние одежды
- Никого уж не спасут.
- Ой! Скорей бы уж морозы —
- Заморозят мокроту.
- И потянутся обозы
- Сквозь заснеженную мглу.
- С ними, может быть, мы въедем
- В праздник светлый – Новый год.
- И кто был все время беден,
- Схватит счастья полный рот.
– Но что я могу сделать для нее, – подумал он. – Там сейчас война. Я могу ее остановить? Один? Могу ли я кого-то защитить, спасти, хотя бы кого-то одного? Что я могу? Что я умею?
Он лежал и смотрел в потолок:
– Что-то надо делать, нельзя так лежать. Это не конструктивно. Это бесполезно. Это, в конце концов, тоскливо и грустно – как мокрая осень.
– Все, – сказал он сам себе. – Завтра я займусь делом. Завтра. А что сегодня? Что? – И он снова заснул.