Читать книгу Метафизика опыта. Книга I. Общий анализ опыта онлайн

Но теперь я перехожу к характеристикам другого рода. Я перечислил звук определенного качества как один из трех элементов анализа, включенных в наш опыт ноты С. Но это качество само по себе не простое. Оно содержит в себе три подкласса: высоту тона, цвет (тембр) и степень интенсивности. Я думаю, сомнительно, что при простом и единичном восприятии звука эти элементы вообще различаются, и если различаются, то в какой степени. Острое ухо может их услышать, а ухо холма – нет; практикующаяся машина может их услышать, а непрактикующаяся – нет. Иными словами, это означает, что в одних случаях они будут восприниматься как элементы звука, [а в других – нет. Я предпочитаю предположить, что они не будут различаться на слух – предположение, которое не отрицает их присутствия в звуке, но оставляет их как недискриминируемые компоненты его общего качества.

Следует отметить, что эти субэлементы (так их можно назвать), будучи компонентами слышимого звука, стоят на совершенно иной ступени, нежели другие символы, которые, как я утверждал, в нем не ощущаются. Последние, будучи элементами, не принадлежащими (uialysandum), могут быть привнесены в него только извне, и если бы они были привнесены, это бы испортило анализ. Те, которые я сейчас упомянул, находясь, во всяком случае, в пределах анализа, могут восприниматься одним человеком и не восприниматься другим, или одним и тем же человеком в одно время и не восприниматься в другое, и, таким образом, принадлежа лишь к тому, что называется "личным уравнением", не витализируют анализ, а лишь указывают предел его действенности. Ведь если бы три субэлемента, высота тона, цвет и интенсивность, действительно различались в ноте C, то анализ, ложно исключающий их, был бы просто недостаточным и дефектным; он не искажал бы природу анализируемого. Но если бы мы ошибочно полагали, что нота C сразу же распознается и классифицируется как звук, а не просто слышится, мы бы ввели в анализ элементы, которые, будучи чуждыми ему, изменили бы наше представление о его реальной природе. Фактически, это означало бы предположение, что априорное представление о звуке или, во всяком случае, некая классификация, применимая к ощущениям, была предварительным условием для того, чтобы мы вообще услышали звук.