Читать книгу Конецъ Корчевы онлайн

Среди усадебных построек у нас была очень хорошая баня. Она состояла из холодной прихожей и самой бани. В бане была печка с котлом и скамьи. Баня хорошо держала тепло, а печка прекрасно работала. Там были старинные медные ковши, которые, не зная их истинной ценности, я потом просто продал, а ведь они были из красной меди и могли бы стать хорошим музейным экспонатом.

К сожалению, 400-летняя историю Корчевы внезапно закончилась. Город был затоплен при строительстве плотины Иваньковского водохранилища и канала «Москва – Волга» в 1937 году. Вот только немного ошиблись проектировщики, полагавшие, что Корчеву затопит полностью. 70% Корчевы осталась на суше, в том числе и фундамент нашего дома на Большой улице.

Когда-то здесь был небольшой, уютный, тихий город, с деревянными и каменными домами, торговыми рядами, величественными храмами, тюремным замком и пожарной каланчей. Город с начальным училищем, женской гимназией, больницей, типографией и бульварами. Город, от которого остался только один дом купцов Рождественских (он был частью улицы Набережной, что видно на одной из старых фотографий)

Друзья детства

С Володей Епанечниковым, моим одноклассником, я дружил с первого класса. Он был почти на год моложе меня, 1922 года рождения и дружба у нас сохранялась на протяжении всей школы. Был у него брат Сергей, моложе его на 5 лет. Семья Епанечниковых была культурная, и она сыграла большую роль в моём развитии. Вначале они жили на квартире, на той же Большой улице, где находился и наш дом, но вскоре переехали в собственный дом с хорошим яблоневым садом на Дворянской (Советской) улице, который принадлежал их матери, Михайловской до замужества. Потом их дом перенесли в Конаково.

Владимир Епанечников был репрессирован из-за того, что во время войны попал в немецкий плен, сидел в лагере на Северном Урале. Потом был реабилитирован. Когда я навещал его в Конаково, он просил говорить тише – прививка сталинского страха. О себе он говорил: «Я человек робкий». Умер примерно в 2000 году.

Другими моими приятелями по Корчеве были братья Колька и Мишка Пуликовские. Они были нашими соседями. У них было ещё два брата, Борис и Евгений, намного старше меня. Колька был моим одногодком, а Мишка – на два года старше, поэтому я дружил с ними. Их мать происходила из дворянской семьи Пуликовских и была очень красивой. Она вышла замуж за местного партийного функционера Кулакова, который занимал должность заведующего пекарней. У них родилась дочь Нина. Пуликовские ребята были смелые и боевые. Особенно ершистым был Мишка. Со своим отчимом он постоянно враждовал, и тот даже однажды привел его в милицию и дня на два-три посадил – договорился, чтобы они подержали его в тюрьме. Но это на него не подействовало – он по-прежнему продолжал враждебно относиться к отчиму. Колька был более покладистым, но тоже энергичным и смелым, как Мишка. Он воспитывался первые годы у своего дяди где-то в Москве и, когда мать забрала его к себе, он был еще дошкольником, как и я. Я помню, как он появился в Корчеве – с барабаном на груди. Ходил по нашему кварталу и барабанил. Я с ним тогда и познакомился. Мишка, Колька и Женька погибли в войну. Уцелел только Борис. В то время он служил в армии. Я однажды спросил Кольку, кем служит его брат. Он ответил, что командиром. Я его однажды видел, тот приезжал на несколько дней к матери в Корчеву, а потом снова вернулся на Дальний Восток. Вероятно, он всю Великую Отечественную войну и прослужил там. После войны у Бориса Пуликовского, там же, на Дальнем Востоке родился сын Константин, который тоже пошел по военной стезе и окончил две военные академии.