Читать книгу Человечество на пороге глобальной катастрофы. Почему? Что делать? онлайн

На существовании доисторического идеального периода в жизни человечества настаивали пророки Ветхого Завета, древние китайские мудрецы Лао-цзы, Мо-цзы, Конфуций, мудрецы Ближнего и Среднего Востока аль-Фараби, Низами, Ибн Рушд, гении Древней Греции Сократ, Платон, Солон и др., знаменитый поэт Древнего Рима Вергилий, более поздние философы-неоплатоники. Все они жили во времена, значительно более близкие к исходным этапам человеческого бытия на Земле. И дошедшие до них предания были в большей мере наполнены жизненным смыслом и имели больше оснований для доверия.

К идее золотого века обращались писатели Средних веков, эпохи Возрождения, Нового времени. Классик литературы всех времен и народов Сервантес создал «странствующего рыцаря», призванного, по замыслу автора, вернуть идеалы золотого века в земную жизнь. «Я по воле небес родился в наш железный век, дабы воскресить в нем золотой, – провозглашает Дон Кихот, – сражаясь неустанно, доживем мы до золотого века. …Мир, дружба, согласие воцарятся во всем свете».

Примечание

Петров В. П. Золотой век человечества – что было, то и будет.

М.:ИПО «У Никитских ворот», 2018. – 464 с.

Показательно обращение к мотивам золотого века российского гения Ф. М. Достоевского. Его всегда интересовали древние мифы и легенды о данном периоде жизни человечества. Он видел в людях того времени нечто светлое, эталонное, позволяющее чувствовать определенный оптимизм при разгребании человеческих мерзостей «родного» писателю XIX века. Наконец, как бы в назидание своему времени, он изложил – на редкость образно и убедительно (поистине гениально!) – версию того, что происходило на заре человеческой истории, в рассказе «Сон смешного человека». Начинается рассказ с показа ада земной жизни. Со свойственным писателю мастерством он рисует непрекращающийся ни днем, ни ночью «содом» отношений между людьми на всех уровнях социума – неутихающие страхи за свою жизнь и вечные страдания, постоянно тлеющую готовность к самоубийству.

Затем его герой, оказавшись в ином временном измерении, видит принципиально иную жизнь людей. «О, я тотчас же, при первом взгляде на их лица, понял все, все.…Это была земля, не оскверненная грехопадением, на ней жили люди не согрешившие, жили в таком же раю, в каком жили, по преданиям всего человечества, и наши согрешившие прародители, с той только разницей, что вся земля здесь была повсюду одним и тем же раем». «Великий психолог» не считает нужным рисовать счастливую жизнь, обнаруженную героем рассказа, как некое исключение из общего правила, присущее лишь небольшой части людей. Он убежден, как бы обобщая свидетельства древних мифов, что такая жизнь на определенном ее этапе была повсеместной на всей территории земли.