Читать книгу История моего стыда онлайн

– Дима, хотел сказать тебе. Я с девушкой живу. Ты её знаешь. С Машей…

Сказать, что я потерял челюсть от удивления, – значит ничего не сказать. Кое-как собравшись с мыслями, я вяло заверил, что очень за них рад.

Домой я вернулся задумчивый и злой. Уловив моё настроение, Раиса Ивановна заставила рассказать обо всех встречах и событиях последних дней.

– Дима, всё будет отлично, вот увидишь, романтик ты из-под лавки. Я научу тебя. Ложась спать, говори со своей судьбой. Верь, что она всегда будет направлять тебя в сторону счастья, и не средним, а указательным пальцем.

Я искренне посмеялся и перед сном выполнил совет хозяйки. Понемногу я стал привыкать к этому странному, грубовато-пошлому, но проникнутому добротой и радостью к жизни юмору.

В восемнадцать лет, спасаясь бегством от мести (к сожалению, вполне заслуженной), я покинул свою страну. В аэропорту меня провожал только друг отца: с родителями, в целях секретности, мы попрощались еще дома. Путь лежал из Еревана в Тбилиси и уже потом в Москву (опять же с целью запутывания следов).

Взлетая, я сжимал подлокотник до белых костяшек: ужас вины, страх перед неизвестностью, опасения первого полета и тоска по родителям скручивали живот и сковывали мысли. Впервые в жизни я был выше родных гор и смотрел на них сверху вниз – это казалось неправильным, оскорбительным и даже кощунственным по отношению к ним. Удаляясь, я просил у вершин прощения.

Набрав высоту, самолет выровнялся. Пилот объявил о средней скорости в 750 км/ч, и я почему-то подумал: способен ли ангел-хранитель лететь за мной настолько быстро, или он тоже остался там, далеко позади?

* * *

В Москву самолет прилетел ночью. Бортпроводники объявили о необходимости приглушить свет. Много позже, летая ежемесячно, я узнал причину этого правила: если посадка будет аварийной и потребуется эвакуация, глаза пассажиров должны заранее привыкнуть к темноте.

Именно из окна иллюминатора я впервые увидел Москву: ночью она походила на огромный святящийся блин, который бросили на раскаленную сковородку. Кое-где блин пригорел – там были темно-угольные участки. А где-то сквозь него просвечивала нагретая добела сковорода – так выглядели прожилки магистралей и крупные районы.