Читать книгу Лучанские онлайн

«Успокойся, – мысленно приказала я себе. – Твой муж слишком знаменит и слишком стар. Ничего удивительного, что они трясутся над ним, как курица над яйцом. О вирусе ничего толком не известно, но где-то уже писали, что пожилые люди тяжелее его переносят. Тимур просто перестраховывается. И ты же добилась того, чего хотела».

– Яша, ты хочешь ещё воды? Яша, сейчас придут другие доктора, слышишь? Яша, может быть, поменять тебе футболку? Ты весь мокрый.

Красная футболка, которая была надета на муже, пропиталась потом. Я вдруг подумала, что неудобно в таком виде появляться перед врачами. Господи, какая глупость. Как будто они обратили бы внимание на футболку. Ты ещё в рубашку с бабочкой и во фрак его переодень, чтобы воссоздать привычный образ Якова Лучанского.

Яша меня, кажется, и не слышал. Может быть, он задремал? Он же в сознании, правда? Господи, как же страшно. Когда же они уже придут? Я в отчаянии смотрела на дверь и на часы в своём телефоне, считая минуты. Яша сипел в кислородную маску. Кажется, я молилась, чуть ли не впервые в жизни, с трудом вспоминая где-то мимолётно услышанные слова.

***

Мои отношения с религией можно было бы назвать сдержанно-вежливыми. Родители-коммунисты верили только в светлое завтра, а от влияния бабушек и дедушек меня избавило их отсутствие. А вот Яков верил в Бога, носил Звезду Давида и даже рассказывал в каком-то интервью, что она досталась ему от отца. Разумеется, наврал. Массивную подвеску и не менее массивную золотую цепь к ней мы купили во время первой поездки в Израиль, в девяностые. Когда стало можно открыто веровать и свободно выезжать за границу. А Яшин папа, как, кстати, и мой, верил только в победу коммунизма. Зачем Яша сочинил эту историю для журналистов? Я уже давно перестала вникать в логику его публичной жизни. В их среде после развала Союза стало принято эпатировать журналистов, а через них и публику. Но так как уподобиться многим и, например, устроить пьяный дебош в ресторане или закрутить у всех на глазах роман с какой-нибудь юной дивой Яков не мог – воспитание и образ не позволяли, – он пытался сочинять что-то в духе семейных легенд.