Читать книгу Лучанские онлайн

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – тихо проговорила я, касаясь его руки.

У него удивительные руки. С тонкими длинными пальцами, явно не знавшими физического труда. В тот момент его пальцы перебирали мои волосы.

– Я не могу остаться. У меня два концерта и заседание в Союзе писателей. А потом я лечу в Ашхабад.

– Куда?

– В Ашхабад, там тоже встречи с читателями. Неважно. Увы, поэт в нашей стране такой же трудящийся, как какой-нибудь сталевар или плотник. Моя работа расписана на полгода вперёд. И я не про работу за письменным столом, она – в оставшееся время.

Я молчала. Мне хотелось спросить, когда же мы теперь увидимся, но я понимала, что подобные вопросы задавать нельзя. Он должен искать встречи со мной, а не я с ним.

– Когда ты возвращаешься в Москву? – спросил Яша.

Я назвала дату и время обратного рейса.

Он что-то мысленно прикинул и кивнул:

– Встречу тебя в аэропорту.

«Не хочу оставаться здесь без тебя», – хотела сказать я, но опять промолчала.

Расставание было тяжёлым. Я старалась не подавать вида. Мило улыбалась, когда он провожал меня на следующее утро до Дома отдыха. Он улетал из Симферополя после обеда. Когда я, попрощавшись с ним, зашла в свой номер и закрыла за собой дверь, вдруг поняла, что никогда не смогу жить, как прежде. Я как будто лишилась всей радости жизни. Подумать только, ещё два дня назад я предвкушала две недели на море, выгуливала платья и радовалась, что можно покрасить ногти. И думать не думала ни о каком поэте Лучанском. И вот я, всё та же Оля двадцати лет, сижу всё в том же номере того же Дома отдыха, смотрю на флакончик лака с разноцветными блёстками и хочу реветь в три ручья, потому что этот самый поэт Лучанский уехал в Симферополь.

Кто-то подумает, что я оплакивала свою опрометчивость, ту самую девичью честь и что-то в подобном роде. Нет. Чтобы вы понимали, я даже не знала, что мне нужно какую-то честь беречь. Мы с мамой никогда не разговаривали на подобные темы. Лишь однажды мы с ней коснулись полового вопроса – когда у меня начались месячные. Я, совершенно растерянная случившимся, пришла к ней и прошептала на ухо, что, кажется, истекаю кровью. Она зашипела на меня, косясь на отца, читавшего в той же комнате газету. Потом увела в ванную комнату, объяснила, как пользоваться ватой и марлей, и строго-настрого наказала никогда на эту тему не говорить, использованные материалы тщательно прятать в мусоре, а бельё в случае необходимости застирывать по ночам.