Читать книгу Генезис платоновской философии. Первый том, вторая часть онлайн

Даже само выражение ιδεα для описания внутренней организации и структуры души носит уже образно-мифический характер и, кроме того, заимствовано из предшествующей речи, которая, как и впоследствии p.253 С., называлась μυθος, потому что, как мы можем теперь, выводя отсюда, описать ее более подробно, она сохраняла точку зрения простого воображения, поскольку это – с субъективной стороны – соответствует видимости – с объективной стороны – и действительно, что отличает ее от настоящей, это такая ее форма, которая смешивает ложное с истинным. Там тоже употреблялся тот же термин ιδεα для двух внутренних образований или движущих сил души, разума и желания, которые там предполагались; действительно, более того, здесь они сами являются, только в другом положении и значении, а именно: первое понимается под вождем, второе – под необъезженным конем, но кроме того, в благородного коня вставляется средний член, т. е. θεμος.

Вышеприведенным замечанием Платон, однако, не хочет сказать, в соответствии с уже сказанным, что доказательство бессмертия, которое, кстати, кажется, обязано своим содержанием кротонскому Алкмеону, родственному духу пифагорейцев, в согласии с другими пифагорейскими следами диалога,26 имеет собственно диалектическую,27 но только то, что оно имеет форму, более близкую к строго научной, логико-понятийной форме. Последняя, правда, не так проста, ибо в иных случаях Платон приписывает душе движущую и одушевляющую силу без всяких дополнительных доказательств; здесь же, напротив, приводится своего рода доказательство из опыта, что только одушевленное тело получает свое движение изнутри, а неодушевленное – извне; вся форма аргумента, однако, связана с парменидовской: «чистое бытие не может ни стать, ни погибнуть, ибо иначе оно не было бы еще или уже не было бы бытием», перенося его с этого чистого бытия на Принцип (αρχη) вообще и соответственно преобразуя его в другую форму: сам Принцип не может ни стать, ни погибнуть, ибо иначе либо все остальное не происходило бы из самого Принципа, либо тогда оно вообще стало бы ничем, если бы погиб сам Принцип, из которого только и может стать все, что становится.