Читать книгу Чужое зверье онлайн

«Сам момент, как я попал в плен, я не помню. После прицельного огня я поднял в атаку своих бойцов, мы шли цепью. Как вдруг стало темно, и я слышал только звон, очень сильный звон в ушах. Потом помню, как упал от удара взрывной волны. Она меня уронила на землю – как течение, сбила с ног. По нам, наверное, ударила внезапно немецкая артиллерия. Точно не скажу, потому что ничего не видел и не слышал какое-то время. Меня оглушило. Помню, пытался опереться на что-нибудь, подняться на ноги, а руки как чужие – скребут по земле, но я не понимаю, как с ними управиться, они меня не слушаются. Меня контузило, почти сутки я ничего не слышал, может быть, больше. Воспоминание о том времени осталось в памяти какими-то урывками. С поля меня волокли под руки немцы, обшарили одежду, забрали оружие, а потом затолкали в грузовик с другими пленными. Офицеров держали отдельно, там почти все были ранены. Людей было так много, что никто не мог лечь, все стояли. Меня зажало между соседями, было очень трудно дышать, пахло кровью, сильно пахло.

Утром, когда грузовик остановился и нам приказали построиться, больше половины пленных уже были мертвы. Кто-то от ран истек кровью, а кто-то просто задохнулся от тесноты. Того, кто не смог встать в строй, обессилевших, тяжелораненых, там же, на месте, на наших глазах добивали. Их не расстреливали, просто били в затылок тяжелым гаечным ключом – экономили патроны. Я тогда смог встать. С пятого раза или шестого, я вставал и падал, снова вставал. Немецкий солдат занес надо мной ключ, но кто-то из толпы пленных подал мне руку, помог – и я удержался на ногах.

Нас долго куда-то везли. Наверное, целые сутки. И затем высадили в поле – это был просто клочок земли с пожухлой травой, где не было никаких построек – одна лишь ограда из колючей проволоки и охрана.

В этой полевой пересылке мы провели около месяца, спали на голой земле в той одежде, что попали в плен. Раз в сутки привозили два ведра с водой, четыре черствые ковриги и ставили за ограду. Каждый день пленные прибывали, от десяти до пятидесяти человек. Но паек был тот же – два ведра и четыре ковриги хлеба. Мы сами его делили поровну на всех. Кусок с ладошку, потом с половину, через месяц в день мне доставался кусочек размером с половину моего пальца.