Читать книгу Публичный дом онлайн
Однако ни финансовые затруднения, ни тяжелая изматывающая болезнь не смогли изменить привычек Олимпиады Марковны. Несмотря ни на что, каждое утро она переодевалась в шёлковое платье, надевала украшения и убирала седые волосы в высокую прическу. Ходить в халате она себе не позволяла даже в дни, когда нога у нее болела не переставая. Пожилая дама выписывала книги и много читала, хотя глаза ее быстро утомлялись, из-за чего каждые два-три часа нужно было делать перерыв, и тогда она ставила пластинку или играла с Глашей в преферанс. Из Парижа бабушка привезла граммофон и штук десять пластинок, по песням с которых учила Тому французскому. По славам Глаши, раньше Олимпиада Марковна и сама неплохо пела, но после трагедии с поездом более уже не пела ни разу.
Тамара очень любила проводить время с бабушкой. Квартира Олимпиады Марковны была своего рода музеем или даже заповедником изысканных манер и изящных вещей. Каждый раз приходя сюда, Тома замечала, как плечи ее сами собой расправляются, голос становится тише, а речь мягче. В доме у фабрики она была Томкой – девчонкой, которая, переодевшись уличным мальчишкой, продавала газеты, вместе с Катькой вытаскивала из канавы кошку, а потом уже с хозяйственной Тасей обдумывала план, как бы исхитриться и закупить дрова на зиму подешевле, чем в прошлом году. В квартире же с окнами на Летний сад тем временем, потрескивая, звучала пластинка с музыкой Елисейских полей. И порой Тома не могла себе ответить, где, тут или там она была собой, настоящей.
Иногда Томе страшно хотелось обо всем рассказать бабушке. Пока Олимпиада Марковна еще могла выходить из квартиры, Тамаре хотелось привести ее в дом у фабрики, чтобы познакомить с Тасей, Катей, Верой и Радой. Ей даже казалось, что Олимпиаде Марковне должно понравится, как поет Рада, просто не может не понравиться, она же так хорошо поет! А сколько всего бабушка смогла бы рассказать Тасе о художниках, она ведь жила в Париже, была в Лувре и на Монмартре!
Но чем дольше Тома откладывала откровенный разговор с Олимпиадой Марковной, тем сложнее ей было представить себе его счастливый исход. Бабушка была так недосягаема в своей благовоспитанности, что Тома очень отчетливо понимала, что не вынесет ее осуждения, да и любить бабушку как раньше, если та попросит ее раз и навсегда отказаться от подруг и более не ходить к ним, Тома уже не сможет.