Читать книгу Гадости для радости… и по работе онлайн
И следующий документ – сертификат об успешном окончании тех самых курсов.
Я покрутил его в руках. Выглядел настоящим: с переливающейся голограммой, с печатями и подписями…
– А зачем курсы первой помощи, если, согласно заключению, ваша змея не способна укусить?
– В смысле – «не способна укусить»? – удивилась «гражданка Кириллова Ч. Н.» – Это вред здоровью она нанести не способна, а укусить – вполне!
Голос ее был до противного бодрым.
– Заключение, я смотрю, выдано неким Крилловым Н. А. Кем он вам приходится?
– Отцом. И что? Вы думаете, он мог дать ложное заключение и подвергнуть опасности родную дочь?
Червона Никитична всем видом демонстрировала скепсис и сдержанное превосходство.
Я нюхом чуял, что все это насквозь незаконно, но крыть пока что было нечем: не рядовому оперу ставить под сомнение решения суда.
Еще раз окинув взглядом документы (постановление суда выдано не в нашем городе и даже не в нашем регионе – запомнить населенный пункт, пробить), я вернул папку Кирилловой.
– Ладно. Расскажите, какие отношения вас связывают с Екатериной и Андреем Теплеевыми.
И с удовольствием полюбовался изменением выражения ее лица.
– Я бы очень хотела, чтобы никакие, – буркнула она. – Но кого волнуют мои желания? Это мои проблемные клиенты.
– То есть вы не отрицаете, что оказывали им услуги гадания?
Кириллова вздохнула.
– Нет, не отрицаю.
– С какой целью вы нагадали Катерине Теплеевой, что у них с мужем никогда не будет здоровых детей?
– С целью добросовестного исполнения своей части сделки. И не перевирайте моих слов, пожалуйста. Я сказала, что я не вижу для них такой возможности. Но насчет «никогда» – я бы ни за что так не сказала. Во-первых, это было бы жестоко. Во-вторых, я не беру на себя роль истины в последней инстанции и оставляю клиентам право верить мне или не верить.
Правильная, ты посмотри. «Это было бы жестоко», ну глянь. А следом – «клиенты сами решают, верить им или не верить», подразумевая в подтексте, что раз сами поверили, то сами и виноваты.
Утихшая было злость вскипела снова. Перед глазами встали бледная Катька, ее муж, злой и растерянный. Взять себя в руки получилось с трудом.