Читать книгу Гадости для радости… и по работе онлайн

Некоторое время я ждала, что капитан все же озвучит этот вопрос вслух. Но он только перекатил желваки и вылез из кровати, принялся натягивать трусы. Бросил отрывисто:

– Если залетела – поскачешь на аборт как миленькая.

Пф-ф-ф! Тебя забыла спросить, что мне делать с моим телом. И с моими детьми.

– Не залечу, – закручивая волосы в узел, продублировала я вслух внутреннее фырканье.

Нагини не беременеют случайно. Для нас беременность – это всегда сознательный выбор. А вот некоторым, которые не обладают способностями змеелюдов, следовало бы предохраняться!

От резкости, с которой Иван натягивал на себя джинсы, сквозило раздражением. И он не преминул поделиться им со мной:

– Слушай, а ты от меня венерическое что-нибудь подцепить не боишься?

Я прищурилась, глядя на него.

– Да нет у тебя ничего.

– А я от тебя?

– А от меня ты только чуточку разумной осторожности получить можешь. Но это ты быстро вылечишь.

Кажется, мое легкомысленное спокойствие и полное довольство собой выводили капитана из себя. Ну а я-то с этим что могу сделать? Я что, виновата, что я спокойная? И довольная собой! Нет, это он виноват, потому что хороший секс – это не только сиюминутное удовольствие, но и повышение уровня гормонов счастья в крови!

– Да черт побери! – рявкнул Иван. – Ты мне скажешь, что это такое было?

И я сжалилась над человеческим подкошенным душевным равновесием:

– Я тебе сразу сказала: ментальное воздействие, тип – гипнотическое внушение.

И, не удержавшись, с невинным видом добавила:

– Но если тебе так уж важно докопаться до первопричин произошедшего, можешь спросить у моего соседа из сорок пятой!

Господи, казалось бы, мелкая гадость – а представить приятно, как капитану прилетит по мозгам от Васи.

– Ладно, пойдем. – Я встала с постели и, посчитав не обязательным одеваться полностью, запахнула легкий халатик. – Я там чудом балык от соседского кота спасла. Сделаю тебе бутерброд. Заодно о твоей сестре поговорим, раз уж я все равно взялась профессиональную этику нарушать.

Ели сосредоточенно и молча: балык, нарезанный тонкими темно-розовыми лепестками, так восхитительно, так невозможно красиво лежал поверх мягкого сыра на ломтях пшеничного хлеба, что осквернять его вкушение разговорами казалось кощунством.