Читать книгу Агитбригада. Книга 3 онлайн

– Вот кто тебя, такого дурака, спрашивает? – возмутился Енох, – эту рыбу никак нельзя обратно. На ней же всё завязано. Ты не понимаешь разве, что она стоит на пересечении прямой линии, ведущей от самой нижней Сефиры Малкут к наивысшей Сефире Кетер! И если её там опять закрепить, то Седьмой Ключ…

– Ничего себе! – сказал Моня, а Енох раздражённо сплюнул и замолчал. Добиться от него больше ничего не вышло.

Пока мы так спорили, Мими подошла ближе. В одной руке она держала свою тряпичную куклу, в другой, прихваченное откуда-то со двора – кайло (кирку).

Ни на кого не обращая внимания, Мими деловито вошла в круг и окунула кайло в чашу с кровью.

– Ты гля, что делает? – охнул Моня.

– Интересно, а зачем? – сказал я, ни к кому не обращаясь.

– Она явно что-то задумала, – изрёк великую мудрость Енох.

Но этого Мими показалось мало, она ловко, двумя пальцами вытащила дохлую рыбу из чаши, и принялась внимательно её рассматривать, хищно раздувая ноздри.

– Сейчас съест? – предположил Енох.

– Бугэээ, – ответил Моня.

Мими есть дохлую рыбу не стала. Ухватила её за хвост и ушла из круга.

– Куда она её потащила? – слабым голосом спросил Моняю

– Может, хоронить? – предположил Енох.

– Зачем её хоронить эту рыбу? – хмыкнул я.

– Ну не знаю… – задумчиво сказал Енох, – может, это какая-то знакомая её рыба?

На это я не нашелся, что сказать.

– Быстрее собирай камни, – велел мне Енох, и дальше размышлять о дальнейшей судьбе дохлой рыбы я не стал.

* * *

Пятихатка находилась на расстоянии примерно два километра от Хохотуя и жила себе тихой-мирной жизнью, как обычное село. Когда я ступил на грунтовку короткой улочки, честно говоря, сперва аж растерялся – настолько вся эта сонная тишина контрастировала с тем, что произошло рядом.

– Хозяюшка, – обратился я к дородной женщине с такими большими… эммм… ну в общем, на её перси можно было легко поставить несколько бокалов пива.

– Чегой? – улыбнулась она мне сонной улыбкой.

– А мужики у вас тут есть?

– А чего ж не быть? – пожала плечами женщина и спросила, – а ты, мил человек, чьих будешь?