Читать книгу Тайник абвера онлайн
– Ну что же вы так! – бодро возразил Сосновский, отпивая ледяной воды. – Теперь уже о будущей жизни говорить надо. Прошлое оставлять в прошлом, а будущее наше – это дети. И вам их снова учить. Наша работа солдатская скоро закончится, нам рукава засучить да строить-восстанавливать. А вот вам главная работенка – учить детишек, да так, чтобы в памяти у них все это осталось, чтобы запомнили крепко, что такое Родину любить и защищать. В следующий раз их черед придет.
– А вы думаете, Михаил, что на этом не закончится, что будут еще войны? – женщина посмотрела настороженно.
– А вы так не думаете? – Сосновский вздохнул и глянул на чистое небо. – Вы же учительница, вы историю нашей страны знаете, да и мировую историю тоже. Когда эта вражда прекращалась? Когда это одни правители не точили зуб на соседей? Тем более что у них в Европе ресурсов кот наплакал, а у нас кладовая природная ломится всем на зависть.
Буторин, наконец, по голосам нашел дорогу между разросшимися зарослями сливы. Он остановился возле кустов, посмотрел, как Сосновский пьет воду, и улыбнулся.
– А тут всем наливают? – спросил он, снимая фуражку и приглаживая волосы. – Хоть одна живая душа. Совсем у вас тут пусто, в Малой Калиновке.
– Да почти никого и не осталось, – женщина почему-то опустила голову, как будто стыдилась чего-то. – Кто-то сумел пережить все это, а кто-то как ушел в 41-м, так и не возвращался больше. Живем как можем. Когда наши пришли, солдатики продуктами помогли, а один старшина печку мне починил.
– Картошка хоть уродилась, уже хорошо, – улыбнулся Шелестов.
– Не моя заслуга. На семена бы оставить чуток, так с голоду помрешь. Не я ее сажала, сама выросла на соседнем участке. Грех взяла на душу две недели назад – выкопала. Там же три года никого не было. Умерли, наверное, все за войну. Не осудите, не воровство это.
– Кто ж вас осудит, – кивнул Шелестов. – Вам в ноги кланяться надо, что выжили, а не судить.
Но от внимания Максима не укрылось, что женщина, когда говорила про соседский участок, на котором выкопала картошку, кивнула как раз на тот дом, который они искали. Но чего же стыдилась эта женщина? Надо как-то хитро ее расспросить про этот дом, выудить сведения. Но сейчас, глядя на эту учительницу, Шелестов понял, что с ней не стоит темнить и хитрить. Честно и откровенно, доверительно – как с советским человеком. Она поймет, учитель – это же государственный человек, ей доверила страна учить и воспитывать подрастающее поколение. Уж она-то поймет, несмотря ни на что.