Читать книгу Дожить до весны онлайн

– Что вы подразумеваете под этим?

Ирина задумалась, потом пояснила:

– Тревогу. Настороженность. Даже страх… Я не могла понять, почему, тогда я была сосредоточена на том, чтобы увлечь отца разговором. Но чем дольше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь: это был не мой отец. Тот, с кем я говорила, кто сидел напротив меня… и кто взорвал торговый центр. Это был другой человек.

– Ирина, нужно ли мне говорить вам, что была проведена генетическая экспертиза, которая подтвердила: рядом с бомбой находилось тело Алексея Прокопова?

Слезы снова скользнули из ее глаз, однако на этот раз Ирина просто проигнорировала их, даже стереть не попыталась, будто и не заметила вовсе. Может, и правда не заметила? Ей было не до того: она находилась в двух днях одновременно, в настоящем и прошлом. Какое значение при таком раскладе имеют слезы?

– Я знаю, что мой папа погиб в тот день. Я это не отрицаю. Но бомбу взорвал не он.

– Вы хотите сказать, что человек, устроивший взрыв, не только притворился вашим отцом, но и подложил на место теракта его тело?

– Да. Именно это я и хочу сказать.

– Вы ведь понимаете, что это невозможно?

– Разве?

Хотелось ответить быстро и уверенно – а он не мог, не имел права. Николай не любил пустые слова, он должен был обязательно сохранять уверенность во всем, о чем говорил, а тут как раз уверенности не было.

Он еще раз прокрутил в памяти видеозаписи, связанные со взрывом. Сам момент теракта не видно: людей многовато, а украшения ограничивают обзор. Потом большая часть камер и вовсе отключилась, ну а те, что еще работали, мало что сумели снять из-за черного дыма, который порождал при горении пластик все тех же декораций.

Какие удачные декорации, если задуматься… удачные исключительно для того, о чем говорила Ирина: для подмены одного человека на другого.

Нет, все-таки домысел. Если там произошло нечто подобное, разве полиция не заметила бы это? А с другой стороны… Зачем полиции замечать? Зачем параноидально искать следы заговора, если основная версия безукоризненна? Форсов вынужден был признать: стражи правопорядка могли и упустить нечто важное. Не из-за глупости или коррупции, просто на тот момент у них не было причин для сомнений.