Читать книгу Трудовые будни барышни-попаданки 5 онлайн

Нет уж. Иногда приходится брать рассудок с предрассудком, сжимать в один ком и отбрасывать. Скрипя зубами и скрепляя сердце.

Сначала я оторвала смотрителя от самоварных хлопот и протянула несколько ассигнаций.

Потом подошла к дочери:

– Лизавета, ты остаешься. И сама понимаешь почему. Мне предстоит очень непростой и неприятный социальный контакт.

Лиза, готовая возмутиться, взглянула с удивлением. Я и Миша редко употребляли в разговорах термины из будущего, но дочка слышала и знала. Значит, разговор очень серьезный.

– Когда твой брат тайно пробрался на корабль, мне пришлось нелегко – спасала людей и думала о малыше в каюте. Сейчас ситуация еще сложнее. Ты должна остаться, чтобы я каждую секунду думала, как спасти несчастных из рук тирана, а не о том, что ты сама можешь оказаться в его руках. Я договорилась со смотрителем, у тебя своя комната и Зефирка. Обойдись на полдня без няньки, и это будет очень большой помощью с твоей стороны.

Лицо дочери подрагивало, губы шевелились, будто она готовилась возражать. Но кивнула и тихо сказала:

– Маменька, сделай что надо и возвращайся.

Перед отъездом мы расстались с фельдъегерем. Я представилась, и, хотя Фельдъегерский корпус моему супругу не подчинялся, курьер любезно согласился передать в Санкт-Петербурге два конверта в МВД. Историю с Татьяной кратко изложила я, а Лиза за это время так же деловито набросала пояснительную записку к конверту Степана. Писали мы быстро, фельдъегерь допил чай и ушел, дожевывая калач.

Я тоже выпила чаю, чтобы не дрожать в ночном путешествии, которое перешло в утреннее и дневное – дорога занесена, двигались медленно. Татьяна начала превращать либретто в развернутый роман.

Я слушала, и моя обида на непредвиденную задержку в путешествии понемногу уступала гневу. И, конечно, радости, что ребенок остался на станции.

За неполных десять лет путешествий по России нагляделась на дикое барство, хоть реферат пиши: «Крепостное право глазами человека XXI века». Были стандартные варвары вроде моего дяди, унижавшие людей по многовековой привычке. Были настоящие жуки-выжиги, у которых тридцать душ трудились от рассвета до заката, а барин столь же неусыпно осуществлял надзор. Были добрые души вроде старого вольтерьянца, встреченного мною в начале помещичьей жизни: наблюдал звезды, экспериментировал с электричеством, в то время как измученные мужики ковыряли тощие поля. И между прочим, вариант покойной Эммочкиной маменьки, когда управитель давно богаче помещика.