Читать книгу Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога онлайн

– Я не жена, а сестра! Пойдём, Дин, – дёрнула парня за руку, – а то дурного нахватаешься от бла-ародных, – передразнила «тараканий» прононс.

Рыжий откровенно потешался над нами, а вокруг уже начали собираться любопытные. Ловко лавируя между людьми, мы выбрались из толпы.

– Ну ты даёшь, – Дин смотрел на меня, как индусы на священную корову, – больше так не делай, – тут же поправил сам себя, а в глазах плясали бесенята.

– А то что? – Возмущённая откровенным хамством, пыхтела я от злости.

– Выпорют на площади. Аристократы не прикосновенны.

Никогда терпеть не могла наглых напыщенных мужиков и лишь слышала оскорбления, моментально выходила из себя.

– Теперь понимаю почему. Замараться недолго, – ответила я в запале, а сама представила, чем могла закончиться наша перепалка, и вздрогнула. Ну и порядки.

Мы вернулись в гостиницу, нигде не задерживаясь. Впечатлений мне хватило. Постоялый двор был небольшой, но очень чистый и уютный. Даже наши дешёвые каморки отдраены до блеска. Хозяйка, Хелена, миловидная женщина лет тридцати, с пышными, но очень аппетитными формами, строго следила за порядком в своём заведении. Здесь чаще останавливался торговый люд, спеша с утра занять лучшие места на рынке. Парочка огроменных вышибал одним своим видом отбивала у постояльцев желание спорить с хозяйкой или устраивать потасовки.

В обеденном зале, одну стену которого занимал внушительный камин, где сейчас жарилась целая свиная туша, всё так же было отскоблено до блеска. Глиняный пол выметен и посыпан чистой соломой. С кухни доносились дивные запахи, которые в момент снова пробудили наш аппетит, съеденные пирожки были сразу же забыты.

Народа в зале пока было мало, и Хелена сама нам вынесла по тарелке каши с грибами и шкварками, свежие, ещё горячие лепёшки и напиток, похожий на квас.

Пообедав, я села подшивать плащ Дина прямо в зале, свет тут был не в пример лучше, чем в наших каморках, а менестрель перебирал пальцами струны цитры и тихо напевал. Постепенно народу прибавилось, но никто не шумел, прислушиваясь к грустной песне.