Читать книгу Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога онлайн
– Тогда, – загрустила женщина, – отказ понятен.
Мысленно на все лады костерила Дина.
– Знаете, донья Рози, ваша красота покорила моего брата. Ведь эту песню он сочинил только что, увидев вас.
Хозяйка зарделась, теребя косу.
– Думаю, – продолжала я выкручиваться на ходу, – мой брат уделит один вечер для выступления в вашей чудесной таверне.
Рози улыбнулась:
– Я готова хорошо заплатить! Когда?
Дин открыл рот, но я успела пнуть его по ноге.
– Думаю, послезавтра. У него как раз есть свободный вечер. Ты согласен, Дин?
– Д-д-да, – промычал менестрель, потирая ушибленную ногу.
Я поднялась и прошла к стойке вслед за Рози.
– Мужчины не так хороши в торговых делах, не правда ли? Думаю, лучше нам договориться о плате за выступление самим.
Рози довольно кивнула:
– Вы правы, дони Дора. Папенька едва сводил концы с концами, я уж думала, придётся всё продать. А теперь смотрите какая красота, – она горделиво повела рукой вокруг, – только боюсь, больше ларина я не смогу вам предложить.
У меня зашлось дыхание. Серебряный ларин! За один вечер! Я помолчала только для того, чтобы успокоиться.
– Мы согласны, – кивнула с достоинством, – и песня о вас в подарок.
Рози мечтательно улыбнулась:
– Ещё никто не посвящал мне песен, мой муж чудесный, но так далёк от романтики.
– И хорошо, – улыбнулась я, – стихи лучше слушать на сытый желудок.
Рози от души расхохоталась:
– Буду рада видеть вас у себя послезавтра. Вот задаток, – протянула она двадцать киршей, – не подведите меня.
– К шести вечера будем у вас, – улыбнулась я, прибирая деньги в кошель.
За чай Рози платы с нас не взяла, мы тепло попрощались и вышли на улицу. У меня от волнения и радости пылали щёки, а Дин хромал на одну ногу.
– Лягаешься, как заправская лошадь, – разругался он.
– А ты раскис, как тюфяк.
– Сколько Рози согласна заплатить? – всё ещё дуясь, спросил менестрель.
– Ты присядь, – указала ему на чьё-то крыльцо. Ничего не понимая, Дин опустился на ступеньки.
Я подбоченилась:
– За вечер она заплатит ларин! И задаток дала, двадцать киршей!