Читать книгу Роман Серебряного века на фоне войн и революций. Князь Евгений Трубецкой и Маргарита Морозова онлайн

Однажды, опубликовав в «Новостях дня» под своим обычным псевдонимом «М.Ю.» художественный обзор Периодической выставки картин, Морозов устроил Серову настоящий разнос: «Зачем он, в сущности, пишет картины? Бесспорно, он – человек с дарованием, но во всем, что он ни делал, я никак не могу уяснить себе основной стимул, понять, зачем и к чему он делает так, а не иначе… А г. Серов этого не знает, по крайней мере, мы – грешные люди, мы – публика – этого не понимаем».

Столь своеобразно оценивая талант Серова-портретиста, Михаил Абрамович тем не менее заказал ему портреты членов собственного семейства.

Серов был в большой моде и, по словам Грабаря, «к нему нещадно приставали с заказами на портреты». Серов позволял себе бесцеремонно отказываться. Одной богатой купчихе, донимавшей его просьбами написать ее портрет, художник, упорно избегавший этой чести, откровенно объяснил, что она ему не нравится, поэтому о работе над ее портретом не может быть и речи.

Но Морозов был уверен, что ему-то Серов отказать не посмеет. И миллионер вынудил-таки художника работать над собственным портретом.

Кроме всего прочего, это было еще и престижно – всем были известны портреты великих князей из императорской фамилии, написанные Серовым, да что там – сам государь Николай II, как и его отец Александр III, позировал художнику.

Вопросы престижа имели для Михаила Морозова чрезвычайное значение – раз так, пусть и его семейство пишет Серов.

У художника, по понятным причинам, отношение к Михаилу Абрамовичу было сложное (по Москве из уст в уста передавали желчную фразу Серова о «джентльмене» Морозове: «Он такой, точно им сейчас только из Царь-пушки выстрелили»), но заказы на портреты морозовского семейства он принял.

Первый портрет Серов завершил в 1901 году. Изображен на нем маленький Мика.

Портрет кудрявого мальчика, с удивленно распахнутыми наивными глазами и трогательными тоненькими пальчиками, застывшими на подлокотниках старинного кресла, портрет не парадный, подчеркнуто скромный, но такой «живой», так ясно выражающий всю непосредственность характера и переживаний ребенка, быстро стал знаменитым живописным полотном. Никто из самых желчных критиков не нашел не то чтобы бранного, просто строгого слова об этой работе, хотя другие портреты кисти Серова вызывали настоящую бурю и расхождения в оценках достигали просто-таки полярной противоположности.