Читать книгу Загородный бал. Перевод Елены Айзенштейн онлайн

– О, мой Бог! Я не слушала бы никого, кроме себя, в деле, которое касается меня, – очень отчетливо сказала мадмуазель де Фонтень.

Все взгляды обратились на главу семьи. Каждому было любопытно увидеть, что он предпримет, чтобы сохранить достоинство. Благородный Вандеец не просто наслаждался высокой оценкой в свете; но еще более счастливый, чем другие отцы, он дорожил оценкой семьи, чьи члены признавали солидные качества, использованные им, чтобы создать своим состояние. Он был окружен глубоким уважением, которое свидетельствовали английские семьи и некоторые аристократические дома континента представителю генеалогического древа. Он хранил глубокое молчание, и глаза гостей поочередно неслись то к надутому и высокомерному лицу избалованного ребенка, то к строгим лицам мосье и мадам де Фонтень.

– Я позволил моей дочери Эмилии быть хозяйкой своей судьбы, – бросил граф глубоким тоном.

Тогда родственники и гости посмотрели на мадмуазель де Фонтень с любопытством, смешанным с жалостью.

Это слово, казалось, объявляло, что отцовская доброта устала бороться с характером, который семья считала неисправимым. Зятья шептались, братья бросили их женам шутливые улыбки. С этого момента все перестали интересоваться браком юной девушки. Только один дядюшка, как старый моряк, осмеливался доходить до последней черты и сносил ее выходки, никогда не смущаясь отвечать огнем на огонь.

Когда после голосования о бюджете наступило прекрасное время, эта семья, истинная модель парламентских семей с другого края Ла Манша, имеющих «лапу» во всех администрациях и десять голосов в Муниципалитете, улетела, как выводок птиц, через прекрасные места Дольнэ, Дантони, Шатнэ. Богатый генерал купил для своей жены в окрестностях загородный дом, так как в течение летнего сезона она не оставалась в Париже. Хотя прекрасная Эмилия презирала обычное, это чувство не касалось презрения к выгодным доходам, скопленным буржуазией. Она сопровождала сестру на ее пышную виллу не столько из дружбы, не для семьи, которая там укрывалась, а потому что хороший тон властно этого требовал от всех женщин, уважающих отсутствие летом в Париже. Зеленая местность Со изумительно отвечала требованиям хорошего тона и долгу общественных перемен. Поскольку было немного сомнительно, чтобы репутация пасторального бала в Со превысила пределы департамента Сены, необходимо нарисовать некоторые детали еженедельного праздника, по своей важности угрожавшего превратиться в учрежденный на постоянно. Окрестности маленького местечка Со пользовались славой благодаря местоположению; туда перебирались, чтобы ими восхищаться. Может быть, они были самыми обыкновенными и стали известными только по глупости парижской буржуазии, которая, выходила в бездны щебня, чтобы восхищаться равнинами Бос. Однако поэтические тенеты Дольнэ, холмы Дантони и долину Бьевра населяли несколько странствующих художников, незнакомцев, очень сложных людей, множество красивых женщин, у которых не отсутствовал вкус, и это заставляло верить, что парижане правы. Но Со обладало другой, не менее властной над парижанами привлекательностью. Посреди сада, где открывались восхитительные виды, находилась огромная, открытая со всех сторон ротонда, чей купол, легкий и огромный, поддерживался элегантными колоннами. Этот пасторальный навес защищал зал для танцев. В течение сезона редкие деревенские жители, сияющими кавалькадами, в элегантных и легких каретах, припудренных пылью пешеходов-философов, не съездили хоть раз или два во дворец деревенской Терпсихоры. Надежда встретить прекрасную светскую женщину и быть замеченным ею, надежда менее часто обманывающая: увидеть юных крестьянок, таких же хитрых, как их ценители; прибегали на бал в Со в воскресенье многочисленные рои клерков-адвокатов, учеников Эскулапа, и юные молодые люди, чей белый свежий оттенок поддерживался влажным воздухом парижских магазинов, где они стояли у служебного входа. Множество брачных союзов задумывалось под звуки оркестра, занимавшего центр круглой залы. Если бы ее крыша могла говорить, о скольких любовях она бы поведала!