Читать книгу Гастроли Самозванца онлайн

«Экий франт приехал, посмотри, Василевна», – послышалось в толпе. «Франт не франт, а уж точно не нашенский», – возник другой голос. «Быстро на барских харчах щеки отрастил, и недели не прошло», – донесся третий. «Ты таперича наездом или все, останешься?» – шепелявил еще один.

Жорка на миг закрыл глаза, быстро и остро мелькнуло в его голове, что он здесь не у себя дома. Он мотнул головой, чтобы отогнать эту мысль, открыл глаза и сразу заметил в грязном окне белое лицо кузнеца Василия.

– А ну, разойдись! – неожиданно для самого себя завопил мальчик и замахнулся на босого сопливого Ермолку: – Я тебе сейчас потяну за рубаху!

– А что сделаешь, драку, что ли, затеешь? – ухмылялся Ермолка. – Уж если драку, то сойдемся по-хорошему, тут можешь не сумлеваться.

– Я тебе похуже что-нибудь придумаю, будешь знать, как лезть ко мне, – рассвирепел Жорка.

Вокруг все расхохотались, даже бабы, которые раньше к мальчику имели жалость.

– Ой, насмешил, – развеселился тощий, изъеденный глистами Яшка. – Это чем же ты нам грозишь?

До такой степени Жорке захотелось показать им всем, что слова сами по себе выпрыгнули из него.

– Проклятием черным, вот чем. Тетка Авдотья, думаете, чего по деревням не ездит? А потому, что сидит она днями и ночами в своем чулане. Силища у нее есть скрытная, ведает тетка знанием тайным, как хворь навести или с ума свести человека всякого. Она в барском доме на защите стоит, раскидывает карты свои, смотрит туда и колдует над чужой судьбинушкой, – зловеще произнес Жорка, медленно переводя взгляд с одного на другого. – Вот попрошу, и наколдует она, чтобы у тебя, Ермолка, руки отсохли, тогда драться тебе будет нечем. – И он остановил свой взгляд на парнишке.

– Матерь Божиа, – перекрестился дядька Феофан. – Ты чего, малец, с ума сошел? Закружила тебя жизь барская.

– Несешь околесицу, а ведь мы тебя, как родненького, ласкали, – сказал Семен и стал пятиться. Да и остальные подхватили, стали креститься, охать и осуждающе качать головами.

А Жорка только довольно улыбался и приговаривал про себя: «Уж я-то помню, как ты, Семен, меня „ласкал“ за уши, когда мне жена твоя краюшку хлеба дала. А про тебя, Ермолка, – как ты мне оплеухи и затрещины отвешивал. И про тебя, Петька, тоже все помню. Полезно вам будет устрашиться».