Читать книгу Огонь предков и желуди мира онлайн

Эту ночь Феодор впервые за месяц провел в своей пещере. Долго и задумчиво разглядывал предметы, много значившие для него в жизни: полусдувшийся резиновый мячик (о, он одержал с ним немало игральных побед!), пожелтевший портрет со знаний (они с друзьями дурачились, и Тарас уронил его в мусор). Книги по истории Царства, коллекционные театральные афиши и фигурки актеров. А в углу весьма ограниченной местом пещеры, на дорогих Феодору лохмотьях, укоряла его недоделанностью миниатюрная копия театра. Тоже соломенная! Феодор мастерил ее в подарок Михиным девочкам.

Привычная, такая родная обстановка пещеры вселяла в дракона уверенность в правильности его решения. Это всё ради них, его друзей и самого Царства. Дракон озарил крышу огнем с грустью, но грустью светлой.

Внешняя лампа пещеры угасла. Славно, что пестрая ленточка колыхалась от легкого ветра, как ни в чем не бывало.

– Феодор! Давно тебя не видел, где ты пропадал?

– То там, то сям. Дядя Эмиль, вы не нальете мне молочка?

– Конечно! Залетай на верхний ярус.

Нижний, расписанный сочной акварелью ярус со столами предназначался общему пользованию, более сдержанный верхний предпочитали любители уединения. Такие, как Феодор.

Дядя Эмиль накрыл дракону кабинку-сыроежку совсем как в детстве: блюдце с молоком, тортик с вишенкой, леденцы на палочке (их не дракону, себе).

– Молочко, если не ошибаюсь, Ренаты? – Феодор лакал напиток взахлеб.

– Ее. У старушки Ренатушки оно самое вкусное. Кстати, а что же ты без лучших друзей? Не рассорились? В детстве всегда приходили втроем, – дядя Эмиль расплылся в добродушной улыбке, собравшей на его лице много-много сеточек. Удивительно, насколько хорошей была его память. Иногда он вспоминал проделки детей, о которых сами те давно уж забыли. Казалось, Эмиль приходился дядей всем без исключения ребятишкам Царства, оставаясь им, даже когда те взрослели. Слишком быстро они вырастали, частенько говорил дядя Эмиль.

– Мы же уже не дети, чтоб быть неразлучными, – заметил Феодор с некоторым сожалением. – Миха вон сам отец.