Читать книгу Сахалин. Каторга онлайн
– Вы что? – обращается смотритель к толпе каторжных.
– Срок окончили.
– А? На поселение выходите? Ну, паря, до свиданья. Желаю вам. Смотрите, ведите себя чисто. Не то опять сюда попадете.
– Покорнейше благодарим! – кланяются покончившие свой срок каторжане.
– Опять половина скоро в тюрьму попадет! – успокаивает меня смотритель. – Тебе чего?
Толпа разошлась. Перед столом стоит один мужичонка.
– Срок кончил сегодня, ваше высокоблагородие. Да не отпущают меня. С топором у меня…
– Топор у него пропал казенный, – объясняет старший надзиратель.
– Пропил, паря?
– Никак нет. Я не пью.
– Не пьет он! – как эхо подтверждает и надзиратель.
– Украли у меня топор-то.
– Кто же украл? Ведь знаешь, небось?
Мужичонка чешет в затылке.
– Нешто я могу сказать, кто. Сами знаете, ваше высокоблагородие, что за это бывает, кто говорит.
– Ведь вот народец, я вам доложу! – со злостью говорит смотритель. – Воровать друг у друга – воруют, а сказать – не смей! Что ж, брат, не хочешь говорить – и сиди, пока казенный топор не найдется. Большой срок-то у тебя был?
– Десять годов!
– Позвольте доложить, – вступается кто-то из писарей, – деньги тут у него есть заработанные, немного. Вычесть, может, за топор можно.
– Так точно, есть, есть деньги! – как за соломинку утопающий, хватается мужичонка.
На лице радость, надежда.
– Ну, ладно! Так и быть. Зачтите за топор. Освободить его! Ступай, черт с тобой!
– Покорнейше благодарим, ваше высокоблагородие!
И напутствованный таким образом мужичонка идет «вести новую жизнь».
Его место перед столом занимает каторжник в изорванном бушлате, разорванной рубахе, с подбитой физиономией.
– Ваше высокоблагородие! Явите начальническую милость! Не дайте погибнуть! – не говорит, а прямо вопиет он.
– Что с ним такое?
– Опять побили его! – докладывает старший надзиратель.
– Вот не угодно ли? – обращается ко мне смотритель. – Что мне с ним делать – куда ни переведу, везде его бьют. Прямо смертным боем бьют.
– Так точно! – подтверждает и надзиратель. – В карцер, как вы изволили приказать, в общий сажал, будто бы за провинность[3]. Не поверили – и там избили. На работы уж не гоняю. Того и гляди – совсем пришьют!