Читать книгу Письма. Документы. Воспоминания онлайн

Тут, пожалуй, самое время вспомнить словосочетания «пейзаж настроения» и «лирический пейзаж». Когда произносят эти термины, обычно подразумевают, что качества природы, качества пейзажа воспринимаются как проекция внутреннего состояния человека. Мы вправе здесь употребить по отношению к картинам термин из области анализа литературы – «лирический герой». Пейзажи Левитана увидены и прочувствованы не только самим художником, но и этим незримым лирическим героем. Именно к его, лирического героя, переживаниям мы и можем присоединиться, рассматривая картины. Работает пейзаж настроения и в обратную сторону – долгое вглядывание в него, вероятно, способно и зрителя погрузить в то состояние, которое свойственно изображенной на нем природе.

В одно время с Левитаном, но совершенно, должно быть, для него неизвестно, немецкое искусствознание разрабатывало понятие «вчувствования» (Einfuehlung). Суть этого понятия в способности человека перенести свои чувства или настроения на предмет, который их вызывает. (Стоит обратить внимание на то, что и термин, и феномен, им определяемый, трактовался по-разному и оказывался в одном ряду с концепциями «переживание» и «эмпатия»). Это родство на уровне теории, эту близость проблем живописца-практика и теоретиков философии и искусствоведения можно считать замечательным доказательством включенности Левитана в мировой художественный контекст. Тот самый пейзаж настроения Левитана и есть произведение, максимально открытое для вчувствования. Живопись Левитана расположена к тому, чтобы, воспринимая картину, зритель участвовал в создании художественного образа. И от личного опыта зрителя будет зависеть и его впечатление от произведения: бывал ли он в таких местах? случалось ли ему любоваться предзакатной тишиной? понимает ли он, куда ведет эта дорога?

Эта открытость к интерпретации позволила левитановским картинам формировать такую такую тесную связь со зрителем. Поэтому он был и остается любимым, востребованным художником. При жизни это можно было измерять в активном участии на выставках и в том, что произведения Левитана вошли в ключевые музейные и частные коллекции, а после смерти – в популярности его картин. Едва ли какие-то методические указания к программе изучения русского языка обошлись без предложения написать сочинение по картине Левитана, а его монографическая выставка в Третьяковской галерее в 2011 году открыла череду выставок-блокбастеров, собрав рекордные для того времени 300 000 зрителей.[10]