Читать книгу Ответственность «элит», или Кто нас довел до жизни такой онлайн

В конце 1995 года Минфин России подписал целый ряд кредитных договоров, которые передавали под контроль таких компаний, как ОНЭКСИМ, МЕНАТЕП, «Ренессанс-Капитал» и ряда других ключевые ресурсодобывающие структуры, сформировавшиеся еще в советские времена. На этом этапе две мощные элитные группы, назовем их условно «младореформаторы» и «олигархи», выступили единым фронтом, на который и смогла опереться власть в ходе президентской предвыборной кампании 1996 года. Олигархи являлись бенефициарами приватизационных процедур середины 90-х, а экономический блок правительства – идеологом и оператором всей этой кампании.

Главное «достижение» путинизма – создание имитационной политической системы, в принципе не предусматривающей никакой настоящей конкуренции. В двухтысячных годах любой нормальный, даже минимально интересующийся политикой человек на вопрос, имеет ли, например, Государственная Дума реальное политическое влияние на ситуацию в стране, лишь криво усмехнется. Примерно такая же реакция последует на вопрос о чистоте и прозрачности выборов каких угодно уровней.

Но в середине девяностых всё еще было по-другому. Этот первый период посткоммунистического развития России по крайней мере на начальном своем этапе обладал реально действующими государственными и общественными институтами, а политическая жизнь российского государства проистекала в условиях жесточайшей конкуренции. Страна училась жить, опираясь на демократические принципы, на незыблемость процедур. Сегодня гражданину России сложно себе это представить, но, например, думские выборы 1995 года провели честно, без каких-либо фальсификаций и подтасовок. И это притом что положение Кремля было совсем незавидным, а популярность властей постоянно снижалась.

По данным ВЦИОМа одобрение работы Бориса Ельцина на посту президента РФ за один год (с сентября 1994 года по сентябрь 1995 года) сократилось ровно вдвое и составило всего чуть более 14 %. А больше половины респондентов уже подвергали сомнению целесообразность демократических преобразований. Они констатировали, что «лучше, если бы всё в стране оставалось так, как было до начала перестройки в 1985 году».